– Уж как-нибудь зажулим, - пропел Волосюк, - и, конечно, будет наше.

– Мое!
– решил Волосатиков.

И они яростно вцепились друг в друга.

Тут из-за соседнего столика энергично поднялся крепыш в тельняшке и громко, уже второй раз за этот день, простонал:

– Что я наделал, что наделал! Был один шакал, теперь грызутся три!

Это, понятно, был поэт Пружинян, который отмечал день рождения прекрасных строк поэта Корабликова.

Сам Корабликов после сегодняшних событий не был уверен в пользе детских стихов. Вот если бы он мог написать, как Пружинян, стихи, зовущие на бой, к победе, тогда еще другое дело!

Но боевой поэт Пружинян думал совсем по-другому. Он хотел убедить друга в том, что тот написал сегодня нужные боевые стихи и в десятый раз читал Корабликову его же строчки, которые уже влияли на ход событий. Они были способны утроить силы человека! Но Пружиняну бессовестно мешали из-за соседнего столика всякими дурацкими спорами. Шагнув к грызущейся компании, он так грохнул кулаком по столу, что трех близнецов кинуло друг к другу. Над столкнувшимися

лбами взорвалась шаровая вспышка, и вдруг на глазах у всех в руках Пружиняна снова остался один-единственный ошарашенный Волосатиков.

– Ха-ха! Ну и дела!
– сказал изумленный Пружинян.
– Из трех - один! Значит, можно с ними воевать и с тремя, а уж с одним-тб!

И он наконец с радостью прочитал Кораблико- ву его же боевые строчки:

Все равно хочу светить -

Пусть попробуют схватить!

А Корабликов вдруг сказал:

Туча тучу по лбу - р-раз!

Искры сыплются из глаз!

Жить без стихов он просто не мог! Они сочинялись сами!

Волосатиков же, оставшись в одиночестве, все равно думал за троих: «Поймать, зажулить, захапать!» Мохнатые глаза его уже сверкали, как нефть. Неожиданно выпрыгнув в окно, он пролетел мимо Облака, к которому прилип листок со стихами «Пусть попробует схватить!», нырнул в свою «Тойоту» - и потянулся за экипажем.

За ним выскочила в окно Вруля и, ухватившись за край проплывающего Облака, ласково запела:

– Говорят, вы в экспедицию? Как интересно! Возьмите с собой одного надежного человека...

– Будет перегрузка, - усмехнулась Светка. Она уже видела эту надежность!

– Так сбрось кое-кого. Я заплачу!

– А я друзьями не бросаюсь и не торгую!
– отрезала Светка, а кот взмахнул зонтиком, и Вруля, потеряв парик, полетела в лужу.

В то же самое время за Волосатиковым бросилась компания рэкетиров, но подпиленное ими же дерево рухнуло прямо на них. В результате местная больница пополнилась шестью загипсованными ногами и тремя ушибленными головами.

А тем временем на улице то и дело слышались восклицания:

– Нет, ты видел этот фокус? Р-раз - и все! И из трех - один! Один!

Это, конечно, был голос старого разведчика Пружиняна, который был доволен тем, как удачно только что исправил свою утреннюю ошибку. Он был так увлечен, что не обратил внимания на плывущее мимо Облако.

Конечно, если бы поэт поднял голову и узнал, куда направляется Светка с друзьями, он бы обязательно отправился вместе с ними! Уж он бы их уговорил! Ведь это безумие - уходить одним на такое серьезное дело, даже в знаменитой тельняшке!

Но поэт этого не заметил, и, рассуждая, что стихи стихами, а людям надо помогать еще и делом; они с Корабликовым поднимались на сопку класть кирпичи в стену Борщикленда, крепкую, как Пружинян, и вкусно пахнущую, как любое блюдо самого Борщика.

Некоторые жители Океанска, расходясь по домам, вздыхали: «Вдруг включится свет, по¬

смотрим по телику * Поле чудес *. А Светка, до которой долетали эти вздохи, усмехалась: «Странные люди эти взрослые! Запомнили с детства стишок «Вот кораблик плывет, заплывает прямо в рот» и думают, что все так в рот им и заплывет само собой: и поле чудес, и дядя Леня с подарками, и электрический свет. А за свет надо бороться. Надо действовать!

Приближалась ночь. Город погружался в темноту. Только там, где оставил свои свечки главный электрик, было еще светло. И было видно, как в одном окне, сидя на руках у бабули, махал ручонкой малыш, будто говорил звездам:

– До свидания, огоньки! Спокойной ночи, люди!

НИЧЕГО СЕБЕ КОМПАНИЯ!

Однако ночь у команды получилась не слишком спокойной.

Сначала всё шло прекрасно. Вокруг колыхалась теплая прозрачная темнота. И тысячи звезд с любопытством смотрели на маленькое, не совсем обычное облако. Оно держало курс на ярко горевшую Большую Медведицу, а точнее - на известную всем школьникам Полярную Звезду. На носу, как огонь у настоящего судна, светила банка со светлячками, чтобы какой-нибудь разгильдяй не налетел на путников во тьме.