Кое-где в поздний час произносились тосты за «возрож*

дение» России, за самоопределение горцев, за здоровье

Ллойд-Джорджа и его военного министра Уинстона Чер-

чилля, за главу американской миссии в Крыму адмира-

ла Мак-Келли.

...В городском парке играл частный духовой оркестр

Арнольда Бухгольца. Мазурка Шопена танцевала по

осенним аллеям, заглушая шум Терека.

Острый запах шашлыка привел Костю и Ахметку к

павильону ресторана «Лондон». Они уселись на старой

перевернутой лодке, лежащей недалеко от кухни.

У входа в павильон стоял пожилой обрюзгший швей-

цар. Всем, кто подходил близко, он учтиво говорил, сни*

мая фуражку:

— Входа нет-с, павильон откуплен-с.

Кто-то спросил: «Кем?»

— Племянником доктора Мачабели, — с достоинст-

вом ответил швейцар.

Костя толкнул Ахметку в бок.

— Буржуи гуляют...

Из павильона выскочил маленький человек в повар-

ском колпаке.

— Эй, вы, архаровцы!—тоненько крикнул он.—Че-

го тут прохлаждаетесь? А ну, дрова пилить! Ж-жива!..

Ребята вскочили с лодки.

— Сюда, сюда!—пропищал повар.

За кухней был небольшой сарайчик. Повар принес

пилу.

— А платить будешь, дядя?— басом спросил Костя.

— Дам вам пожрать чего-нибудь. Небось, не обе-

дали сегодня. Насквозь вижу вашу братию...

Они дружно взялись за дело. Когда напилили и нако-

лоли целую горку коротеньких поленьев, подошел повар

и сказал:

— Завтра днем подпилите еще. А теперь —за мной.

Друзья уселись за маленький столик в углу кухни.

Остроносый поставил перед ними большую сковородку

106

жареной картошки — соломкой, для изысканных блюд.

— Мало будет, добавлю,—и повар побежал в зал,

где, по-видимому, он выполнял еще обязанности офи-

цианта.

— Порядок,— сказал Костя, отламывая кусок хлеба.

— Хороший дело. Клянусь,— подтвердил приятель.

Дверь в зал была чуть приоткрыта. Костя и Ахметка

посматривали на желтолицего человека в черной феске.

Человек держал двумя руками большой турий рог, укра-

шенный перламутром и серебром, и говорил слабым

грудным голосом:

— Аллах да простит мне... Господа, я поднимаю этот

рог за процветание Владикавказского филологического

общества*, за далеких, но близких друзей общества —

моих соотечественников, живущих у подножия горной

гряды Эльбурса...

Он перевел дух и закончил:

— Как это символично, господа: величавый тегеран-

ский Эльбурс и неприступный кавказский Эльбрус осе-

няет утренняя звезда—тан юлтуз — звезда единой

веры...

Под дружные аплодисменты человек в черной феске

залпом осушил рог.

Сначала в зале было тихо, потом послышались тре-

вожные, чуть приглушенные голоса, какая-то возня.

Костя приоткрыл дверь и заглянул в зал, вытянув

шею. Человека, выпившего рог вина, укладывали на

сдвинутые столы. Он не подавал признаков жизни. Гости

полушепотом говорили:

— Что с консулом? Припадок?..

— Глубокий обморок.

— Он ведь непьющий мусульманин, и вдруг — целый

рог рома... Аорта...

— Послать за доктором!..— раздался чей-то густой

.баритон.

Пользуясь всеобщим смятением, ребята еще больше

открыли дверь. Они видели, как повар, все время кру-

тившийся возле иранского консула, извлек из его жилета

* «Филологическое общество» во Владикавказе. В это «общество»

пробрались враги — буржуазные националисты всех мастей, «само-

определители», а также проповедники присоединения Северного

Кавказа к Турции. Впоследствии эти предатели были изгнаны из

«Общества».

107

массивные золотые часы и сунул их в свой карман.

Появились люди с носилками, больного унесли.

Гости сгрудились у выхода, собираясь покинуть па-

вильон. Но вдруг все отхлынули от дверей — в них по-

казались двое в шлемах, с кавалерийскими карабинами

наперевес.

— Господа хорошие, спокойно! Проверка докумен-

тов! — объявил красноармеец с бледным лицом, кото-