кисти рук.

— Старый мистер до сих пор еще в спальне, и никого

не принимают.

— А что молодой?

— Играют в тунис.

— В теннис, дура. С кем?

— С молодой миссой Матреной.

Тонко подведенные брови Вероники Спиридоновны

удивленно поднялись.

— Что еще за «мисса Матрена»?

— Иностранная госпожа. Такая красавица, что глаз

не оторвешь. Ах, какая красавица! Конечно, не такая,

как вы, но все же выдающая.

— Откуда она взялась?

— С почтой надысь приехала, с охраной. Ее так

чудно зовут, что и не выговоришь. Она мне и сказала:

«Зови меня, Дуня, Матреной». Чудно.

— Она по-русски говорит?

— Без запиночки! Только слова растягивает, этак с

важностью. А сама — красавица. Только ноги тонкова-

тые, и сухонькая, как пигалица, а личиком— ангел не-

бесный.

— Не мели языком. Что еще?

— Записочка вам, госпожа,— засуетилась Дуняша.

— Что же ты молчишь, идол африканский!

Вероника Спиридоновна поспешно развернула белый

треугольник, пробежала глазами по строкам: «Вероника!

Именем всего святого — устрой мне аудиенцию у мис-

тера С. От этого будет зависеть многое. Я пришел с «то-

го» света. Был обезоружен. Чудом остался жив.

Пришли мне какой-нибудь «цивильный» костюм по-

проще. Ираклию пока не говори обо мне. Хотя он и брат

твой, но болтун ужасный. Приходи. Жду. В.»

т

Распорядившись о костюме, хозяйка отпустила Ду-

няшу и снова села за рояль. Взяла несколько аккордов,

задумалась. Снова прочитала записку, позвонила. Через

некоторое время в гостиную вошел мальчик в длинном

синем курате. Большие темные глаза его с интересом

уставились на хозяйку.

— Ты кто такой?— последовал вопрос.

— Казачок, который называется...—невнятно и пу-

таясь, ответил Знаур.— Мистер принял на службу.

— Иди и прислуживай мистеру, а здесь моя поло-

вина... Впрочем, постой!

Вероника Спиридоновна достала из прикрытой ков-

ром ниши маленькую корзину с конфетами в блестящих

обертках.

— Вот, бери,—улыбаясь подала она корзину.—Бу-

дешь выполнять мои поручения.

— Слушаюсь,— госпожа,— учтиво поклонился Знаур.

С этого момента он превратился в слугу двух поло-

вин— гостей и хозяйки.

Вскоре Знаур стал невольным свидетелем многих

событий керакозовского дома. Изредка он разговаривал

с дедушкой Габо. Думал о друзьях. «Где они, Костя и

Ахметка. Может быть, еще во Владикавказе? Вот бы

теперь, втроем, пробраться ночью в спальню к мистеру,

связать его и сказать: «Давай сюда, паук заморский,

клад, который ты выкопал в наших горах». И притащить

его, связанного, вместе с кладом, к главному красному

комиссару...»

Дедушка Габо хороший человек, но на все вопросы

отвечает одно и то же: «Пока ничего нельзя предприни-

мать. Надо смотреть в оба — и все. Жаль, что не уда-

лось подменить ящик. А теперь — поздно...» До сих пор

Габо хранит в своей комнате под койкой второй метал-

лический ящик, извлеченный Знауром из ямы, для чего —

не говорит. Только предупреждает, с заморскими гостя-

ми нужно обходиться осмотрительно, иначе могут быть

какие-то «дипломатические осложнения». Что это та-

кое — неизвестно. Скорей всего, дедушка просто боится,

старый стал для джигитских дел...

И еще досадовал Знаур: как жаль, что ничего не

удалось узнать о кладе! А все из-за этого курда Мех-

тихаиа...

8 Их было трос

113

В ту тревожную ночь мальчику пришлось потратить

не меньше трех часов, чтобы добраться в темень до

сторожевой башни, выкопать пустой ящик, положенный

туда мистером Стрэнклом, и вернуться в лагерь. Потом

дедушка вырезал возле палатки несколько квадратных

кусков дерна, положил их в ящик, замкнул его на тугие

пружинистые запоры и сказал: «Постарайся заменить...»

Знаур сначала без ящика подполз к задней полотняной