можно ретироваться тем же маршрутом, что и мистер

Стенли Грей...

А карьера «начдива Горской»? Не уйдет. Отсидев-

шись в окопах, можно достичь еще большего, если, ска-

149

жем, заработать орден Красного Знамени. Тогда всем

подозрениям конец: бывший офицер Родзиевский в дыму

сражений доказал свою верность революции.

Решено!

И Люциан Янович твердым почерком написал рапорт

командованию о своем намерении принять батальон, полк

или артиллерийскую батарею в связи с создавшимся тя-

желым положением на передовых позициях, где льется

кровь пролетарских бойцов.;

Он протянул руку к звонку, чтобы вызвать Генриха

Шица и объявить ему о том, что на днях они вместе от-

бывают на передовую линию фронта, но дверь распахну-

лась и вошел Маркевич.

— Прибыл член Военного Совета фронта! — скоро-

говоркой доложил он.

— Как? Уже?.. Так скоро?..

— Он прямо с наших позиций. Никто не знал об

этом. Как снег на голову.

— Эт-то поразительно...

Родзиевский немного побледнел и принялся нервно

перекладывать с места на место какие-то бумажки. Уви-

дев на столе свой рапорт, свернул его и поспешно поло-

жил в нагрудный карман кителя.

В комнату стремительно вошел высокий стройный

человек в длинной кавалерийской шинели, со шлемом в

руке. Шапка смоляных волос, «искрометные» глаза,

большой кавказский нос... Черты волевые.

Родзиевский испуганно вытянулся, собираясь доло-

жить о полном благополучии в гарнизоне, но член Воен-

ного Совета фронта предупредительно поднял руку: «Не

надо». Поздоровались.

Затем влетел крепко сбитый человек в венгерке, с

саблей, маузером, в черной кубанской папахе. Лицо доб-

рое, открытое. Член военсовета расцвел в улыбке и про-

тянул ему руку:

— Здравствуйте, Николай Степанович!

— Здравствуйте, Константин Константинович! — с

жаром ответил комбриг.

Они обнялись. Комбриг Николай Степанович Яны-

шевский был взволнован. Член Военного Совета, улы-

150

баясь, пристально рассматривал старого боевого това-

рища.

— Ты совсем, брат, как бурый медведь стал,—ска-

зал он.— На тебя тиф оказал положительное воздей-

ствие. Ну как, тоскуешь, небось, по Одиннадцатой Ар-

мии?

— Тоскую, Константин Константинович...

— Ничего. Кончатся бои с Хвостиковым, заберем те-

бя обратно. Ну-с, зови людей на Совет.

— Есть, товарищ член Военного Совета фронта!

Вскоре Совет начался. Янышевский хотел предоста-

вить слово начальнику штаба, но Константин Констан-

тинович остановил- его:

— Вашему начальнику штаба полезней будет сде-

лать доклад по другому вопросу...

Комбриг доложил о положении на переднем крае.

Комиссар бригады Григорий Акимович Поддубный ска-

зал о продовольственных затруднениях. Речь его состоя-

ла из нескольких слов: «Тяжело, Константин Константи-

нович... Бригада разута, раздета,. вместо хлеба снабжа-

ют какой-то оконной замазкой»...

Командиры полков слушали, понуря голову: горь-

кую правду говорил комиссар.

Из среднего комсостава на Совет были приглашены

только два человека — командир и политрук Заманкуль-

ской роты РКСМ Семен Цебоев и Петр Икати. Это под-

разделение было на особом положении, потому что дваж-

ды выполняло трудные задачи по разведке. Комбриг ре-

шил и впредь посылать заманкульских комсомольцев на

такие дела. Начальник штаба, ссылаясь на устав, воз-

ражал против такой специализации, но Янышевский на-

стоял на своем: «Хлопцам по душе разведка, пусть дей-

ствуют...» !

...Худой бледнолицый телеграфист в пенсне принес

очередную оперативную сводку штаба фронта. В ней

сообщались предварительные данные о разгроме враи-

гелевских десантов и о дальнейшем отступлении повстан-

ческой «армии» генерала Хвостикова в Грузию, где ору-

довали меньшевики. Член Военного Совета огласил

сводку. ;