ра кладбища показался подросток в белой черкеске. Не

спеша старик открыл тяжелый засов.

123

— Эй, лаппу, подойди сюда!

Через две-три минуты беседы выяснилось, что ста-

рик и парень — родственники. Дзиаппа не стал спраши-

вать, зачем Знаур пришел на кладбище, где остановился

в городе и т. д. Не стал он и рассказывать о том, как не-

дели две назад сюда приходили какие-то нищие мальчиш-

ки — ингушонок и русский — и как он всыпал им на«

гайкой.

Старик пригласил Знаура как родственника в дом:

таков обычай.

— Только вот что, лаппу,— предупредил он.— У мое-

го сына сегодня важные гости. Ты сиди тихо на кухне, а

я тебя буду угощать. Так ты говоришь, умер Салад-

дин? Царство ему небесное да уготовано в райских

садах...

Проводив юного гостя на кухню, Дзиаппа угостил его

сыром и чуреком.

Знаур сидел на корточках возле железной печки, под-

кладывая в огонь сухие хворостинки. Скачущие блики

огня освещали не по-детски задумчивое лицо с больши-

ми темными глазами.

На кухню вошел Амурхан, здоровенный детина с гус-

то вьющимися смоляными волосами и с таким же тон-

ким, как у отца, чуть искривленным носом. Недобрым

взглядом одарил Знаура.

— Кто это?

Дзиаппа объяснил сыну, кто такой их юный

гость.

— Араку будем подавать позднее,— сказал Амурхан,

видимо, недовольный приходом Знаура.— Потом, отец,

отдельно подогрей с перцем для любителей. А сейчас

сядь у самых ворот. Ты... как тебя?..

— Знаур,— назвался мальчик.

— Сиди, Знаур, здесь и никому не показывайся на

глаза. У нас сегодня... поминки.

«То «свидание», то «поминки»,—отметил про себя

Знаур.

— Понял, дядя, поминки по ушедшим в тенистый сад

Азраил Малиека*,—добавил он вслух.

Амурхан ухмыльнулся и-вышел.

* Азраил Малиек — архангел, вестник смерти у мусуль-

ман.

124

Упрямый старик не стал сидеть у ворот, как требо-

вал сын: «Молодой еще указывать мне место». К тому

же Дзиаппа знал, что где-то там, на улице, расставлены

дозорные и опасаться особенно нечего. Закрыв калитку

на тяжелый засов и цепь, Дзиаппа тихо позвал Знаура.

— Вот что. Я вздремну на кухне, а ты посиди у две*

рей. Если позовет меня сын, прибежишь за мной.

— Будет исполнено, дада.

Когда старик, кряхтя и проклиная свою старость,

улегся на кровать возле печки, Знаур подошел к стек-

лянной двери.

В комнате маячили какие-то неясные тени.

«А что если пройти в коридор,— подумал Знаур.—

Застигнет Амурхан, скажу, что так велел дедушка...»

Мальчик тихо вошел в коридор, сел на скамейку.

Отсюда через легкие тюлевые занавески внутреннего ок-

на было видно и слышно почти все, что делали и гово-

рили гости Амурхана.

Их было больше десяти. В одном из гостей Знаур

узнал своего дальнего родственника (со стороны дядюш-

ки Саладдина). Покойный Саладдин рассказывал когда-

то, что этому человеку в младенческом возрасте крысы

обгрызли уши. Как это могло случиться? Один аллах

ведает.

В комнате были также русские, судя по чекменям

и поясам, казаки. На почетном месте, в креслах, сидели

двое — одноглазый, тот самый ночной гость, что обосно-

вался в керакозовском флигеле, и мистер Стрэнкл. За

их спинами стоял Амурхан, как лакей, держа полотенце

в руках. На столе было много графинов с осетинским

пивом, тарелок с холодной закуской. Против «почетных»

стояли бутылки с коньяком.

Мистер Стрэнкл, выпустив изо рта облако сизого ды-

ма, кивнул в сторону одноглазого. Тот, не поднимаясь с

кресла, заговорил, делая логические паузы.

— Господа, мы слишком заждались курьера из Ес-

сентуков от поручика Родзиевского. Надеюсь, он прибу-

дет позже, если не попадет в когти чека.

Покрутив на скатерти золотой портсигар, одноглазый

объявил:

— С вашего позволения, господа, заседание кавказ-

ской группы «Боевого Союза возрождения России» счи-