ные, раздаются крики и ржанье. Наконец лошади про¬

рывают кольцо погонщиков и входят в реку. Тогда и

всадники, спешившись, утоляют жажду — их не смущает,

что лошади, меся копытами ил, замутили воду. Над ста¬

ном тучей носятся всполошившиеся лысухи.

Полковник вместе с другим офицером переходит

вброд реку и, перебравшись на противоположный берег,

изучает местность. Он обнаруживает высушенный солн¬

цем скелет гуанако, белеющий на равнине зловещей при¬

метой. Потом внимательно осматривает луга и, вернув¬

шись к реке, говорит сопровождающему его офицеру:

— Здесь мы построим форт и назовем его Мертвый

Гуанако... Выставьте сторожевые посты. Как только люди

поедят, начнем оборонительные работы.

Горнист дает сигнал к обеду. Несколько солдат отво¬

дят в сторону и закалывают лошадей, отобранных на

мясо. Женщины тем временем достают жаровни и раз¬

жигают костры. Вскоре солдаты присоединяются к своим

подругам. Те, у кого их нет, примыкают к какой-нибудь

группе или вместе с ребятишками теснятся вокруг мяс¬

ников. Как только туши разделаны, еще теплые и соча¬

щиеся кровью куски мяса кладут на жаровни. Чад оку¬

тывает лагерь. Суеты уже меньше, зато шума больше:

отовсюду доносятся громкие голоса и визгливые крики

женщин, которые по всякому поводу разражаются бранью

или принимаются ворчать. Они непрестанно воюют с го¬

10

лодными ребятишками, шныряющими между жаровнями,

а при случае напускаются и на взрослых, не разбирая

чинов и званий и не скупясь на самые крепкие и забори¬

стые словечки. Солдаты, расположившиеся поодаль, то

ли потому, что привыкли к таким сценам, то ли потому,

что устали, сохраняют безразличие. Однако их лица утра¬

чивают суровость и настороженность, которые были на¬

писаны на них, когда эти люди ехали в боевом строю по

неизведанной земле. Но находятся и такие, что отвечают

на ругательства женщин еще более хлесткой бранью, вы¬

зывая дружный хохот товарищей.

Один сержант Сория во всем лагере, охваченном

шумным оживлением, оставался молчаливым и замкну¬

тым. Его лоб, пересеченный глубоким шрамом от удара

топором, казался еще более нахмуренным, чем обычно.

Он озабоченно смотрел на женщину, которая сидела

на вьючном седле, едва удерживаясь от стонов, и уте¬

шал ее:

— Сейчас полегчает. Тебя малость растрясло — толь¬

ко и всего. Так тебе ж это не впервой. Правда, ты еще

никогда не была в таком положении...

Он имел в виду ее беременность, о которой уже не¬

трудно было догадаться. Заметив страдальческую грима¬

су, от которой она не смогла удержаться, Сория пред¬

ложил:

— Послушай, Франсиска, если хочешь, я позову

доктора.

Женщина отрицательно покачала головой.

— Тогда акушерку?..

— Не надо, сейчас пройдет. Иди поешь.

Сория с минуту поколебался, но, понимая, что его

присутствие не облегчает страданий женщины, медленно

направился к костру, у которого несколько солдат обгла¬

дывали ребра лошади. Дородная женщина со смуглым ли¬

цом медного оттенка, которая, засучив рукава, готовила

какой-то настой, сказала ему:

— Что ж вы не едите чурраско? * Я вам почки при¬

готовила — пальчики оближете!

Сержант, поглощенный тревожными мыслями, ничего

не ответил.

* Чурраско — мясо, поджаренное на угольях.

11

— Что? — допытывалась женщина.— Франсиске все

неможется?

— Да.

— Не беспокойтесь, кум. Я для нее заварила тимьян-

ный чай. Вот сейчас отнесу, и увидите, ей сразу полег¬

чает... Сеферино!— крикнула она капралу, поддевавше¬

му ножом кусок требухи.— Посмотри за почками, кото¬

рые я приготовила для кума; как бы их не слопал кто-

нибудь из этих обжор.

Солдаты засмеялись. Один из них шутливо успокоил

ее:

— Не бойся, мамаша Марселина. Раз эти почки остав¬

лены для сержанта Сории, ей-богу, к ним никто не при¬