с упреком:

— А еще молиться пришел...

— Распустил вас ваш русский учитель! —

сердито оборвал его мужик и, приблизившись к

карту, подал ему гуся.

Карт Ороспай взял гуся, погладил белое оперение.

Гусь вел себя спокойно, не трепыхался —

видать, был совсем ручной.

— По старинному нашему марийскому обычаю,

пошлем эту жертвенную птицу разыскивать преступника,

надсмеявшегося над нашей верой и осквернившего

священную рощу,— торжественно провозгласил

Ороспай.

Карт передал гуся Канаю Изваю, своему помощнику,

снял белую поярковую1 шляпу и сказал:

— Брат Извай, приступай к своему делу.

Канай Извай положил гуся на пенек, придерживая

его, взмахнул большим, похожим на косарь,

ножом, белое оперение птицы покрылось красными

пятнами брызнувшей крови. Двое мужиков подхватили

еще трепыхавшегося гуся и принялись его ощипывать.

Под черным закопченным котлом разожгли

огонь. Вскоре над котлом поднялся пар. Канай

Извай окунул полуощипанного гуся в кипяток, вытащил,

положил на его спину три блина и бросил

гуся в костер. По роще распространился едкий

запах паленых перьев и горелого мяса.

1 По я р к о в ы й — сделанный из шерсти молодой овцы —

ярки.

Карт Ороспай махнул рукой сверху вниз. Все

опустились на колени.

Ороспай начал молиться, и все повторяли за ним

слова молитвы:

— Великий боже и великие ангелы! Найдите

того супостата, который срубил священную березу

и осквернил священную рощу, и ввергните его в ад.

Пусть он мучается в аду так же, как мучилась,

умирая, принесенная вам эта жертва...

Когда все встали на колени, Васли потихоньку

попятился в кусты, вышел на тропинку и со всех ног

пустился прочь от рощи.

Пробежав с полверсты, он оглянулся. Над рощей

поднимались синие клубы дыма и, помедлив немного,

таяли в воздухе.

Васли остановился только на краю деревни возле

пруда. Он присел на траву в тени деревьев.

С пруда тянуло прохладой, приятно овевая разгоряченное

лицо.

Всего какой-нибудь час назад Васли, возвращаясь

с поля на обед, останавливался здесь. Кигок

плавал посредине пруда. Васли позвал его: <<Кигок,

Кигок, иди сюда, я тебе поесть дам!>>

Гусь вытянул шею, повертел головой и, хлопая

по воде крыльями и крича: <<Кигок, кигок!>>, примчался

к мальчику. Васли погладил его по голове,

достал из кармана кусок хлеба, раскрошил и дал

гусю. Кигок склевал угощение, Васли подтолкнул

его к воде:

<<Теперь плыви, гуляй>>.

Гусь взмахнул крыльями и поплыл опять на

середину пруда.

Вспомнилось Васли, как он первый раз увидел

Кигока. Это было прошлым летом. Васли собрался

в лес, но за деревней, в траве, ему попался гусенок,

он был ранен в крыло и уже совсем обессилел.

Мальчик подобрал подранка, принес домой

и стал его выхаживать. Гусенок мало-помалу отошел,

привязался к мальчику, хорошо знал свое

имя: Кигок.

А вот теперь такой мучительный конец...

Васли сидел, смотрел на воду и плакал.

...После молебна по пути из рощи в деревню Канай

Извай догнал отца Васли Иывана Пётыра.

— Эй, Петыр, а твой сын совсем с пути сбился,

видать.

— Почему сбился?

— Да так...

— Ты про гуся, что ли? Гусь-то действительно

его.

— Не его, а божий,— наставительно проговорил

Канай Извай.— Все божье. Бог дал, бог взял.

— Да пойми ты,— рассердился Петыр,— Васли *

его подранком подобрал, от смерти спас, целый

месяц выхаживал! Голова у тебя большая, как

капустный кочан, а понять не можешь. Кабы

не Васли, сдох бы этот гусь. Парнишка для него

лекарство какое-то приносил из школы, от учителя

Вениамина Федорыча.

— Учитель, учитель...— проворчал Канай Извай

и зло блеснул глазами.— Видать, этот учитель совсем

закрутил голову твоему парню да и тебе тоже.

Берегись, Мосол, отступится от тебя марийский бог,