—Антропий Семенович, скажи, для чего ты

выдумал сказку про белую кошку?

—Почему сказку? —поднял голову церковный

сторож.

—Потому что я никакой кошки не вешал. Хоть

сейчас могу в этом поклясться именем Христовым.

В толпе пошел говор:

—Слышите, Христом клянется!

—Если бы он повесил, не решился бы клясться.

—Может, зря на учителя говорят...

—Я так и думал, что напраслину на него

возводят.

Церковный сторож, услышав, что Вениамин Федорович

упомянул имя Христа, смутился, побледнел

и пробормотал:

—Вениамин Федорыч, я же никому не говорил,

что вы повесили кошку Ороспая в роще. Вот перед

богом клянусь, не говорил!

—А что же ты говорил?

—Я сказал, что накануне вечером видел кошку

на крыльце вашего дома. Больше ничего не говорил.

Васли протолкался вперед, встал перед сторожем,

положил на землю мешок и вытащил из него

белую кошку.

Кошка извивалась в его руках, мяукала. Она

была как две капли воды похожа на кошку старого

карта: белая, пушистая, круглая, как бочка, и уши

у нее были маленькие-маленькие, чуть торчали

из шерсти.

—Дядя Ондроп, может, ты эту кошку видел на

крыльце Вениамина Федоровича? —спросил Васли.

Церковный сторож отшатнулся и в растерянности

воскликнул:

—Господи оборони, Белянка!

—Ну, эту? —продолжал допытываться Васли.

—Эту...—совсем растерявшись, проговорил Ондроп.— А может, не эту...

—Ты же говорил, что из тысячи кошек узнаешь

Ороспаеву Белянку.

—Говорил, говорил, не отпираюсь...—Церковный

сторож в сердцах сплюнул: —Кто их разберет,

этих кошек! Может, и не Ороспаева сидела тогда на

учительском крыльце.

Люди вокруг засмеялись:

—Совсем ты запутался, дядя Ондроп!

—Нехорошо, Антропий Семенович, сплетни распускать,— сказал Вениамин Федорович.—От них

бывает людям только вред.

Народ разошелся. Ушли вместе с учителем ребята,

рассказывая ему, как они искали белую кошку

и нашли ее в соседней деревне. А церковный сторож

стоял опустив голову. Он был растерян и испуган.

Глава IV

РАННЯЯ КАРТОШКА

Йыван Петыр в грамоте не очень-то силен, еле-

еле может читать, но ученых людей уважает. Однако

он считает, что учеными могут быть только

городские, а крестьянину вполне достаточно, если

он научится кое-как читать и писать. Поэтому старшему

сыну Иывану йыван Петыр позволил ходить

в школу всего три года, потом сказал, как

отрубил:

—Хватит учиться. Буквы знаешь, читать умеешь,

расписаться можешь —и слава богу! Все равно

большим писарем тебе не бывать.

Васли узнал буквы и научился складывать

из них слова еще до школы, прислушиваясь и

приглядываясь к тому, как старший брат готовит

уроки. Отец сначала не поверил, что Васли научился

читать, но когда убедился, что мальчик сам читает

учебник, обрадовался и сказал жене:

—Мать, а мать, светлый ум у нашего младшего.— И добавил, вздохнув: —Только бы бог не

прибрал его раньше времени...

Пойдя в школу, Васли учился охотно и хорошо.

Однажды, во втором классе, вернувшись из школы,

он спросил у матери:

—Мама, скоро мы будем колоть свинью?

—Ты что, сынок? —удивилась мать.—Разве в

эту пору свиней колют? Шутишь, что ли?

—Нет, не шучу. Мне нужен свиной пузырь.

—Уж не волынщиком ли надумав стать?

—Нет. Я хочу сделать воздушный шар.

—Что-что? —переспросила мать, не поняв.

—Воздушный шар, говорю.

—Это еще что за штука?

—Вот посмотри на картинку в книжке,— сказал Васли, раскрывая книгу.—Теперь поняла?

На картинке был нарисован поднявшиеся высоко

над домами и деревьями шар с прицепленной к нему

корзинкой, в которой находились люди.

—Такого не может быть,—сказала мать.— Нарисовать-то можно что угодно.

—Мама, неужели ты книге не веришь? — с упреком спросил Васли.