— Короче, — поторопил его Сергей.

— Совсем кратко: я еду с тобой.

— Не надо. Ты — официальная власть, законным путем идти дольше… А мне надо быстро. Там Бета…

— Ясно — тебя не убедишь, — заключил Потапыч. — Тогда знай, что в ста метрах от дома Немого стоит черная «Волга». Там будут знать, что ты идешь к Немому… Да, забыл, передай Воронцову, что его последняя версия — пустышка.

— Это об отце Беты? — уточнил Сергей.

— Он и с тобой поделился? Ну и психолог. Ох, я ему при встрече… Да, об отце. Он чист. Так что, вероятно, не Бета увезла Глафиру, а Глафира Бету…

— Тем более мне надо спешить…

У самых дверей его остановил Воронцов.

— Извините. За эту версию… но ведь…

— Не вини себя. Мы должны все учитывать… — ответил Сергей, открывая дверь…

— И еще одно… — замялся Воронцов, — Сюда уже, наверное, никто не придет… Поэтому возьмите с собой. — Он протянул тетради Трубецкого, — Я думаю, вам без них могут не открыть дверь. А если что — у нас в запасе еще одна, которую взял профессор Алябин.

Сергей принял тетради, признательно глянув на лейтенанта.

— Спасибо, Воронцов. Я об этом не подумал…

Немой встретил его приторной улыбкой, которая, видимо, снималась с лица лишь большой бедой или глубокой озабоченностью. Приглашая Сергея купечески любезными движениями в свою комнату, обставленную ветхой мебелью, и усаживая на кривобокий стул подле старомодного, выпущенного, наверное, лет пятьдесят назад радиоприемника на толстых угловатых ножках, он дышал часто и взволнованно, как пес, заждавшийся хозяина. Подбежал к серванту, где треснутое стекло было заклеено полоской лейкопластыря, показал крючковатым, желтым от табака пальцем на чайную чашку — глянул в Сергеевы глаза подобострастно, потом на тонконогую рюмку с голубым ободком — опять полный надежды и признательности взгляд.

Но Сергей демонстративно отвернулся, потер рукой щеку, нарочно, чтобы скрыть от Немого движения губ, и сказал развязно, с грубой жестокостью, как говорили раздраженные паханы в зоне:

— Слушай, падло, не пяль свои беки. Я все про тебя знаю. Ты и слышишь, и говоришь!

Обернулся: на лице Немого цвела все та же по-идиотски счастливая улыбка. Неужели глух? Может, не об этом старике говорил участковый?.. Но решил продолжить тем же презрительным тоном:

— Ты что, сопляк, думаешь буду с тобой разводить толковище?! Мне нужен Граф. — Улыбка не гасла. Тогда Сергей с привычной небрежностью, как пачку сигарет, достал из кармана пистолет. — Ты что, меня за фраера держишь? Повторяю: мне нужен Граф! Считаю до пяти и стреляю. Раз…

Немой заюлил, задвигал губами. Играл выразительно, как профессиональный мим, и Сергей все понимал: я не слышу… Что вы от меня хотите? Зачем вы пришли ко мне? Вы, наверное, ошиблись… Сжальтесь над стариком…

— Два!

Сергей включил радио. Нет, не безмолвная часть интерьера — работает, услаждает глухаря! В комнату ворвалась опереточная музыка. Он усилил звучание, поднял пистолет и, почти не целясь, выстрелил в тонконогую рюмку. Она исчезла. На стекле серванта, рядом с куском лейкопластыря, появилась дырочка с мелкими густыми лучиками.

Гнусная улыбочка перестала жить, застыла, как на фотографии…

— Три! — крикнул Сергей и направил пистолет на Немого.

Секунда не пролетела, как тот рухнул на колени и заговорил, завопил сбивчиво:

— Нет… Нет… Нет… Я старый… Пожалейте… Не знаю никакого Графа.

Голос у старика оказался молодым и звонким, не огрубел от времени, от пьянства, от табака.

— Четыре! — прозвучало равнодушным приговор…

— Я позвоню… позвоню, — заторопился старик, обмахиваясь руками, как от налетевших пчел. Подбежал к полинявшему дивану, отбросил пышную подушечку, — оказывается, под ней, в самом уголке прятался серенький телефон.

Улыбка отпала, губы безвольно подергивались. Дрожали и пальцы. Все время опасливо поглядывал на Сергея: то ли выстрела боялся, то ли, что подойдет, подсмотрит набираемый номер.

Потом, прикрыв костлявой рукой подбородок, нос, часть трубки, он долго и жарко шептал что-то…

Сергей приглушил опереточную мелодию, сказал повелительно:

— Я хочу с ним говорить…

Не отрывая трубку от уха, Немой услужливо закивал. Теперь он выслушивал какие-то указания, трусливо поддакивая.

— Так… Так… Понятно… Так… Они хотят поговорить с вами… Так-так… Сейчас передаю.

Сергей подошел, отогнал движением пистолета Немого, подождал, пока тот не присел возле приемника.

— Здравствуйте, Граф. Я давно ищу встречи с вами.

— И я. Признаться, очень хотел бы вас увидеть, уважаемый Сергей Андреевич, — раздалось в ответ. — Но к вам, согласитесь, не подойдешь. Вас так старательно охраняют… А поговорить нам надо. У нас с вами много общего, мы бы поладили, уверен. Я, например, всегда к вашим услугам. Только прикажите…