Аннотация
Филипп Жакоте (род. 1925) — один из самых крупных в Европе современных поэтов, лауреат многих литературных премий. Родился в Швейцарии, живет на юге Франции. В сборник включены произведения разных лет: стихи, проза, дневники, эссе. Большая часть текстов переведена на русский язык впервые.
Из книги «СОВА»
(1953)
* * *
Я чужой в этой жизни, и только с тобой говорить бы хотел на иных языках потому что, быть может, ты дом мой родной — мой апрель, из дождинок гнездо в тополях, мой струящийся улей, рассветный каскад, моя Нежность-рожденная-ночью (когда на заре засыпают любовники после услад и какая-то девушка плачет на мерзлом дворе. Ну а ты? в этом городе больше тебя не найти ты не бродишь вдоль улиц, не ищешь ночные пути в этот час я один со всей легковесностью слов помню губы живые…) О зрелость плодов и источник дорог золотых и плющ на влажном стволе… все слова о тебе, о моей невозможной, нездешней земле… * * *
Как некоторым нравится в печали покинуть город и блуждать вдали, так я хочу остаться у развалин и рыться там, где тело погребли единое, что было нашим телом на ложе случая, и ликовала страсть (в то время наше небо просветлело, звездою темною, но я ей дал упасть…) Оставить гипс, железо доски с гнилью! Но нет, как пес, зарывшись в след, иду так рою глубоко, что наконец найду желанное — я стану светлой пылью Скелетом, рассыпающимся в прах Затем, что слишком этой встречи жду. * * *
ИНТЕРЬЕР Давно пытаюсь с комнатой смириться где я живу, себе кажусь влюбленным случайные предметы, стол, окно в нем каждый вечер новый сад я вижу где сердце певчего дрозда в плюще трепещет и всюду свет, где истончилась тень. Пожалуй, соглашусь, что воздух мягок, что дома я, что будет день погож но только вот в изножии кровати засел паук (приполз себе из сада) его не смог я растоптать; теперь он сеть плетет, в углу подстерегая мой легкий призрак… * * *
NINFA В этих садах никогда не иссякнет пение вод — это прачки — иль нимфы каскадов — ведут хоровод, голос мой, увы, не сольется с хором прекрасных, тех, что мимо бегут и меня покидают, бесстрастны, мне остается лишь собирать лепестки увяданья в травах, где все голоса когда-нибудь свяжет молчанье. Нимфы, источники — образы грез сокровенных! Но что иное можно искать в этих местах блаженных кроме голоса девушки светлой? И разве я лгу? вон под деревом пес, воробьи собрались на лугу, возле ивы горящей в огне рабочие землю копают и сладчайшие их голоса окликают из сияния дня… Моя юность и их на глазах высыхает, как выжженный солнцем тростник и ко всем приближается март… Это, верно, не сон снова слышу я голос из давних, минувших времен, самый нежный на свете, долетевший из глуби весенней… — Доминик! я не ждал тебя встретить под сенью Сада этого, рядом с чужими людьми. Ты ли это? — Молчи! Я не та, что была, я давно превратилась в иное… И проходит она, покидая земное, Улыбаясь хозяевам и как река ускользая Этот парк на закате навек покидая Пока солнце теряется там, за гребнем холма… И вот уже пять часов пополудни, зима. ________________
Из цикла «Леса и воды»
________________
Из книги «НЕПОСВЯЩЕННЫЙ»
(1958)
в официальном магазине Литрес