Он подождал ее, обнял, прижал к себе, когда на цифровом экране фотоаппарата она стала показывать ему сделанные снимки.

– Джерри, тебе не интересно? – девушка взялась за верхнюю пуговицу его пальто.

– С чего ты взяла? Очень интересно, – ответил мужчина, вглядываясь в демонстрируемый ему снимок, – Ну и штука! Это фонарь такой? Похож на костыль.

– Прекрати изображать заинтересованность. Лицедей из тебя никакой. Может, ты устал? – она выключила фотоаппарат, сунула его в сумку.

– Я просто хочу поскорее вернуться в отель, Кэт, – мужчина прижал ее крепче, – хочу в тепло, принять с тобой ванну и…

– Я думала, мы успеем посмотреть Сакре Кёр, сходим в Люксембургский сад, – запросила девушка, – до темноты еще далеко, а ванна никуда не убежит.

– Пойдем, согласен. Слово леди закон.

Взявшись за руки, они пошли дальше между мольбертами. Девушка рассматривала картины.

Вдруг мужчина приглушенно выругался сквозь зубы.

– Что, Джерри? – спросила она.

– Ничего.

– Скажи.

– Вон тот тип, Кэт…

– Что с ним?

– Он на тебя смотрит.

– Да брось! Тебе показалось. Который тип? Их много…

– Вон тот с усами. Вытянул шею, как гусь.

Кэт посмотрела в направлении, которое кивком головы указал Джерри.

– Ого! Ничего себе персонаж! – она потянула Джерри за локоть, – заметил, на кого он похож?

– Заметил, на ряженного идиота. А станет похож на пациента травмпункта, если не перестанет пялиться и прищелкивать языком. Куда ты меня тянешь?

– Будь проще, Джерри, пойдем, посмотрим. Добрый день, мсье! Вы понимаете по-английски?

Художник, с которым она заговорила, перестал подмигивать, поднялся со складного стула, выпрямляя свою долговязую фигуру. Ответил Кэт на французском.

– Джерри, переводи, – скомандовала она.

– Этот гад говорит, что очарован прелестной мадемуазелью.

– О, я польщена! Знаете, вы похожи на одного знаменитого художника.

Художник самодовольно дернул усиками, которые у него торчали кверху, как у майского жука. В поклоне снял с головы берет, обнажив черноволосую голову, что-то сказал, жестом пригласил Кэт поближе к мольберту. Она сделала шаг, взглянула.

– Хм, похожи не только внешне, но и манерой письма. Чистый сюрреализм. Не пойму, что это вы нарисовали, носорога? Зовут вас случайно не Сальвадор?

Художник выслушал перевод ее вопроса, не удостоив переводчика и взглядом, засмеялся, сверкая белыми клыками.

– Жиль! – он ударил себя в грудь кулаком с зажатой в него кистью, – Жиль Батиссёр…

– Но ты можешь звать его просто Жиль, – перевел Джерри и что-то добавил от себя, обращаясь к сюрреалисту. Тот сделал брезгливую гримасу.

– Что ты сказал ему, Джерри?

– Ничего особенного. Дал пару рекомендаций.

– Не груби, Христа ради, веди себя не как дикарь, а как цивилизованный европеец. Вы очень своеобразно пишете, Жиль. Мне нравится ваш носорог. Или это стрекоза, отражающаяся в луже? Джерри, тебе как кажется?

– Мне плевать. Мазня. Похоже на фекалии.

– Можно подумать, ты разбираешься в живописи.

– Знаю одно, на стене своей гостиной я бы этого видеть не хотел.

– Спорить не буду…

Сюрреалист Жиль Батиссёр, сгибаясь в поклонах, указал Кэт на скамеечку поблизости от стендов и треног с его рисунками. Складывая руки, он что-то горячо объяснял.

– Чего он хочет? – спросила Кэт.

– Он хочет нарисовать твой портрет.

– В его необычной манере? Забавно. Сколько это будет стоить?

Джерри перевел. Художник замахал руками, как ветряк.

– Это бесплатно, Кэт. Я, говорит, сам вам заплачу, только согласитесь.

Жиль почти в балетном па простерся перед Кэт.

– Если тронет тебя, я сломаю ему рабочий инструмент. Его правую руку, – угрюмо буркнул Джерри по-английски.

Художник понял угрозу в голосе шотландца, отдернулся, но ярче засверкал очами, заговорил с еще большим жаром. Кэт последовала за ним к скамейке.

– Куда ты, Кэт? – окликнул ее Джерри.

– С ума сошел? – удивилась она, – он собрался нарисовать мой портрет бесплатно!

– Ты разыгрываешь меня?

– Джерри, не напрягайся. Мы приехали сюда отдохнуть, ну так расслабься. Жиль, я сяду здесь, чтобы мельница на заднем фоне была видна. Как вы будете меня рисовать? С головой из роз и рафаэлевской шеей?