Было очевидно, что она нисколько его не боится. Более того, заметив меня, Дэчень немедленно высвободилась из объятий Раджарама с решительностью женщины, которой и в голову не приходит, что муж может разгневаться и покарать ее за подобное пренебрежение. И в самом деле, Раджарам лишь рассмеялся, когда Дэчень забарабанила кулаками по его груди, нисколько не смущенный тем, что его застали за проявлением страстной нежности к жене. Обняв Дэчень за талию, он вместе с ней подошел ко мне и вежливо осведомился, хорошо ли я спала.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла вымолвить ни слова, однако милая Дэчень спасла меня от неловкости, напомнив своему супругу, что я очень застенчива, особенно в присутствии мужчин, и что на его месте она бы не вгоняла меня в краску, а пошла бы и занялась какими-нибудь царскими делами.

– Слушаюсь, хридая патни [1] , — нежно ответил Раджарам.

Щелкнув языком, он весело подмигнул мне, поцеловал жену в щеку и удалился, напоследок шепнув Дэчень на ухо несколько слов, заставивших ее улыбнуться.

Когда раджа вышел, Дэчень удобно устроилась в своем любимом кресле и поманила меня к себе. Но я, не сходя с места, вдруг резко, почти с осуждением, выпалила:

– Вы его любите!

– Да, – Дэчень с улыбкой протянула руку. – Почему тебя это так возмущает?

Я сделала несколько робких шажков в ее сторону.

– Но мужчины…

– Мужчины… что? – Царица ласково взяла меня за руку и усадила на подушку у своих ног.

Я нервно ломала пальцы, не зная, как закончить свою фразу, не оскорбив Дэчень. Наконец не нашла ничего лучше, как выдавить:

– Им нельзя доверять.

Царица тихо рассмеялась, но быстро сделалась серьезной, всмотревшись в мое лицо. Она протянула руку к моей голове и слегка приподняла свои брови, молчаливо спрашивая разрешения. Когда я кивнула, Дэчень бережно отвела в сторону покрывало, скрывавшее мое лицо, и взяла меня за подбородок. В ее жесте было столько доброты и материнской ласки, что, как ни старалась я справиться с чувствами, глаза сами собой наполнились слезами. Прошла бесконечно долгая минута, а царица все продолжала смотреть на меня.

– Тебя обидел мужчина, Джесубай?

Я начала вздрагивать всем телом, не в силах вымолвить ни слова, и тогда Дэчень тихо попросила:

– Расскажи мне.

Я знала, что должна тщательно взвешивать каждое свое слово, ибо любое из них могло не только погубить меня, но означать смерть Иши. Однако в присутствии Дэчень мне начинало казаться, будто надежда существует и для меня, что моя история может иметь счастливый конец. Облизнув пересохшие губы, я заговорила, и слова полились с таким жаром, что прошло не меньше часа, прежде чем я умолкла.

Дэчень слушала меня с тем добрым участием, которое до сих пор я видела только от Иши. Когда рассказ подошел к концу, она погладила меня по волосам и сказала:

– С нами ты будешь в безопасности, Джесубай. Я даю тебе слово, что мой сын никогда тебя не обидит. Он будет добр к тебе. Если же ты пока не хочешь выходить замуж, мы все равно с радостью примем тебя в нашем доме. Я дам тебе убежище, как всем женщинам, которых ты видела здесь. Но я все-таки надеюсь, что тебе захочется хотя бы увидеть моего сына до того, как примешь решение.

Все оказалось так просто! Доброта, с которой отнеслась ко мне Дэчень, заставила меня почувствовать себя еще более мерзкой, лживой и двуличной, ибо я рассказала ей далеко не все. Если я и была в чем-то уверена, то только в том, что недостойна войти в эту семью. Эти люди были слишком чисты, доверчивы, благородны и бескорыстны. Мой отец разрушит их жизнь, и если я не сумею хоть в чем-то ему помешать, буду считать себя виноватой в их гибели.

После того как я заверила царицу в своем горячем желании породниться с ее семьей, она показала мне потайную дверь, скрытую за тяжелой занавесью, и сказала, что я могу свободно пользоваться ею всякий раз, когда мне потребуется укрыться от навязчивого внимания Хаджари. Дверь вела в сад. Выйдя через нее, я очутилась в секретном коридоре и тут же пожелала сделаться невидимой, гадая, не совершаю ли самую страшную ошибку в своей жизни.

Средства, при помощи которых я добилась своей цели, несомненно, приведут отца в ярость, но он не сможет отрицать результат. Конечно, оставалась возможность, что отец никогда об этом не узнает, ведь жена Раджарама согласилась держать мое признание в строжайшей тайне. В целом я полагала, что возможный выигрыш стоит риска.

Чтобы расположить к себе Дэчень, я рассказала ей о том, как жестоко обращался со мной отец. Разумеется, не все. Попытайся я полностью открыться ей, мне не хватило бы и двух часов! Честно говоря, я не рассказала Дэчень и малой доли всего, что претерпела в отцовских руках. Ни словом не обмолвилась о его темных силах и о том, что он держит в заложницах мою милую Ишу, угрожая жестоко расправиться с ней. Не упомянула я ни о секретном отделении моего сундука, ни о ножах, спрятанных в потайных карманах, искусно вшитых в складки моей одежды.