Молодой принц потер подбородок, поскреб щетину на щеке. Мне хотелось завизжать, крикнуть ему, чтобы он не верил ни единому слову моего отца. Хотелось объяснить, что Локеш никогда не держит слова. Что даже стоять здесь и слушать его – это опасная ошибка. Но я ничего не сказала, только ломала свои невидимые руки, изнывая от желания услышать, какое же будущее уготовил мне отец. Я была готова к тому, что Локеш не позволит нашему радже выдать меня замуж по своему усмотрению, но допустила ошибку, позволив себе увлечься призрачной надеждой, которую мой отец, как и следовало ожидать, растоптал еще до того, как ночь сменилась утром.

Тем временем мой коварный отец продолжал уговаривать принца.

– Ты, конечно, тоже не останешься в стороне и сможешь с полным правом преследовать собственные цели. Нисколько не сомневаюсь, что ты без труда подыщешь себе богатую жену, чтобы купить свободу и жить по-своему. Само собой, как второй сын, ты получишь справедливую часть отцовского богатства и сможешь без забот устроить собственную жизнь. С такими возможностями ты быстро пойдешь в гору! Конечно, тебе никогда не встать вровень со своим царственным братом, но так уж распорядилась судьба, друг мой, к тому же быть вторым ничуть не зазорно. Я уверен, что дети моей дочери, в жилах которых будет течь кровь законного раджи, всегда будут рады повидаться со своим дядюшкой, если он соблаговолит пожаловать к ним в гости…

С каждым словом моего отца молодой принц все сильнее напрягался. Он был в бешенстве и уже не мог этого скрыть. Я знала, что мой отец – непревзойденный мастер разжигать в людях именно те чувства, которые ему выгодны, – прекрасно это видит. Единственный способ противостоять этому темному влиянию – притвориться, будто его слова тебя нисколько не задевают. Мне снова захотелось защитить молодого принца, но что я могла сделать? Мой отец оплетал его своими коварными речами, как змея кольцами, и я кожей чувствовала, как корчится в муках самолюбие молодого принца, когда Локеш искусно усиливал свою змеиную хватку.

– Ты же понимаешь, что я всем сердцем привязан к своей единственной дочери. Я не могу без нее жить, она всегда должна быть рядом со мной. Наши царства граничат друг с другом, что может быть лучше? Я всей душой хочу устроить судьбу своей Джесубай от имени нашего раджи, но пойми меня правильно – если мое искреннее предложение, идущее от любящего отцовского сердца, будет грубо отвергнуто, мне ничего не останется, кроме как и впредь способствовать усилению вражды между нашими царствами.

– И вы с чистым сердцем отправляете свою дочь к тем, кого называете врагами?

Кончик языка Локеша по-змеиному высунулся между губ.

– О, я нисколько не сомневаюсь, что благополучию моей дочери ничто не угрожает, и в вашем царстве с ней будут обращаться со всем уважением, которого она заслуживает.

Мне хотелось рассмеяться. На всем белом свете никто не угрожал моему благополучию больше, чем человек, только что клявшийся чужеземному принцу в своих отцовских чувствах!

Молодой принц по имени Кишан повернулся спиной к моему отцу, а значит, оказался лицом к лицу со мной. Он стоял совсем близко. Самые разные чувства отражались на его лице, пока он обдумывал слова отца. Мне хотелось протянуть руку и провести кончиком пальца по его лбу, разгладить морщинки, успокоить смятение, которое посеял в нем Локеш. После долгого молчания Кишан сказал:

– Я передам ваше предложение моим родителям. Мы пришлем ответ с гонцом в течение двух недель.

Мой отец с напускной сердечностью кивнул головой.

– Да будут быстры ваши кони.

После этого Кишан сразу ушел, а Локеш долго смотрел ему вслед. Тишина воцарилась в саду. Все насекомые смолкли. Даже ветер утих. Звук моего дыхания вдруг стал казаться мне слишком громким. Я провела рукой по своему пылающему лбу и мысленно пожелала, чтобы мои ноги перестали ныть.

Но вот Локеш воздел руки, призывая силу. Мне нечасто доводилось видеть это зрелище. Вода в фонтане вдруг поднялась и застыла, сверкающий инеем лед сковал русло потока.

Локеш всплеснул руками – сильный ветер пронесся по саду, ломая ветви деревьев и срывая нежные головки цветов со стеблей. Он снова вскинул руки в воздух – и земля всколыхнулась, ледяной фонтан треснул, а я кубарем покатилась на землю. Чтобы не выдать себя криком, я прикусила язык. Отец выбросил вперед раскрытые ладони – голубые искры брызнули с кончиков его пальцев и дочерна опалили стоявшее рядом дерево. Сжав кулаки, он вернул свою силу обратно, решительным шагом вышел из сада и зашагал вниз по лестнице, не той, по которой я поднялась сюда раньше.

Прошло немало времени, прежде чем я решилась вернуться в свою спальню. Закрыв за собой двери, я как следует вымыла ноги и забралась в постель, но так и не смогла уснуть. До рассвета я смотрела на прозрачный полог над кроватью и готовилась к грядущему утру.

С первыми лучами утреннего солнца я стала ждать прихода отца. Я думала, что он явится немедленно, но когда прошло утро, а в мою комнату не заглянула даже служанка, я отважилась выйти за дверь. Снаружи тоже никого не было, я не встретила ни слуг, ни гостей, пока не вышла в большой зал, но даже здесь ко мне подошел не отец и не его подручный Хаджари, а старый Девананд, претендент на мою руку из далекого Махабалипурама.