За неделю она превратилась в издерганного неврастеника, у которого от постоянного страха совершить ошибку хрипело горло. Она не могла ответить на мобильник, если звонила Ольга, даже боялась писать смс-ки. Руки постоянно дрожали, даже если она просто искала в папке вчерашнюю бумагу, уж не говоря о сложных заданиях. От вечного страха стала ломить шея, и Вика совершала промах за промахом. Даже и речи не шло о том, чтобы уходить с работы вовремя. Начальница сидела до ночи, и она, Вика, была ей постоянно нужна. То срочно требовались ключи, то отчеты, то салфетки. Даже скрепки мадам Босс не была в состоянии найти в собственном столе – постоянно вызывала Вику.

Очень скоро она поняла, что единственный плюс офиса – это возможность посидеть в сети, если остаться до ночи. Когда Анна Викторовна уходила, Вика наводила порядок, а затем садилась у экрана. Она не раз задерживалась до полуночи, чтобы полазить в интернете, узнать о старой усадьбе. У неё было много рисунков, сделанных самой, но хотелось посмотреть другую информацию: историю здания, архитектора, декораторов, владельца.

Дом оказался загородной усадьбой фабриканта Авдеева. Был построен в 1901 году предположительно по проекту архитектора Кекушева. На старинных фотографиях красовался прекрасный особняк, большой и уютный, он возвышался в окружении великолепного, ухоженного сада. Такие иногда встречаешь, просматривая виды Британии. Снимки начала века представляли восхитительные панно с пейзажами и натюрмортами, волшебного вида люстры, сказочные фонари. Вика не могла насмотреться. Даже фото советского времени отражали величие, которого она и в помине не увидела на руинах. В комментариях прочла: «Интерьер дома был выдержан в стиле парадного загородного особняка. Почти все комнаты имели представительское назначение. Первый этаж являлся фактически офисом для хозяина дома. Там были комнаты для приема, спальни для гостей и две кладовые, одна из них несгораемая. На втором этаже, кроме двух спален (одна с будуаром), все комнаты – парадного назначения. Кроме бального зала, столовой, гостиной, здесь располагалась читальня. На потолках дома находились не только панно с пейзажами, но и тонко приписанная фреска «Танец». Рука Вики сама потянулась к бумаге. Она стала рисовать усадьбу такой, какой она могла бы быть при бережном обращении. Сначала использовала только карандаш. Но дома достала кисти и нарисовала здание в окружении прекрасного зеленого парка. Потом заснеженным утром.

Через несколько дней её коллекция пополнилась новыми зарисовками, воссоздающими усадьбу. Интерьеры, лестницы, лепнина, панно. Она наполнила рисунки музыкой, зажгла на них свечи. Стало немного легче. Так, словно в рисунках она искупала вину перед домом за его разорение. Нашла эскизы архитектора, посмотрела другие его проекты: реализованные и нет. Изучила их интерьеры. Нарисовала множество маленьких набросков. Это было чудесно. Она смогла помечтать о восстановлении особняка. Иногда ей даже снилось, как она реставрирует дом. Как заведенная, Вика рисовала и не могла остановиться. Дома, в дороге. Машинально на работе. Это была отдушина в потянувшихся гнетущих буднях.

Глава 15. Победитель.

…на небо въехал

Да по небу и поехал,

Избоченясь, будто Князь,

Шапка набок, подбодрясь.

А.С. Пушкин

Ярослав покинул лифт «Мендарин ориенталь» на двадцать втором этаже и очутился в лучшем номере отеля с видом на центр и главную улицу Лас-Вегаса. Свет заливал комнату, проникая сквозь огромные стеклянные стены. Ярослав налил воды в стакан и, пока пил, наслаждался видом вечноголубого неба Невады. Он устал как марафонец, проведя в спортивном зале два с половиной часа и выжав из себя все силы. Утомление было приятным. Эти недели ему все доставляло удовольствие. После развода он, наконец-то, смог расслабиться. Ярослав прошел в ванную, бросил полотенце на пол, отразивший его движения гладким черным глянцем. Скинул футболку и встал под душ. Поднял лицо к упругим струям и рассмеялся воспоминаниям.

Он снова видел Вику. На исходе совместной жизни она его порядком беспокоила. Каждое движение вызывало тревогу. Он просыпался и засыпал с коварными мыслями, следил её перемещениями, походами в институт и по магазинам, встречами с подругами и с соседями. Однажды, когда на рассвете они лежали, расслабившись после занятий любовью, она уткнулась подбородок ему в грудь и промурлыкала: «Хочу твоего ребенка». Тихие слова прозвучали подобно воплям доисторического младенца в тишине ночной пещеры. То, что он почувствовал в ту минуту, словами не описать. Чего она хотела? Ребенка? Он чуть не расхохотался! В то время как он напряженно ждал окончательного перевода её собственности на себя, ни о чем другом думать не мог, она предавалась мечтам.

А ещё говорят, что женщины обладают каким-то особым чутьем. Если это так, «бывшая» напрочь была его лишена. Ребенка? Да не сегодня-завтра он собирался вышвырнуть её на улицу, а она грезила младенцами! Даже с девушками, к которым он серьезно относился, он и не думал заводить детей. А здесь?

Ярослав понимал, что надо поскорее оформлять документы. И сматываться.

После минутного замешательства в то утро, он собрался, сделал глубокий вздох и нацепил улыбку в тридцать два зуба. Потянулся к Вике и поцеловал её. «Конечно, дорогая, – ласково посмотрел в темные глаза, приподнялся и лег сверху, – прямо сейчас?» Воспоминания были как раз кстати: через час у него планировалась романтическая встреча с дочкой одного сенатора.

Тогда Вика закивала: «Да». Он долго целовал её, а потом как бы нехотя поднялся. «Я тоже хочу твоего ребенка, – он коснулся её живота и, улыбнувшись, уточнил: – нашего ребенка. Только давай ты начнешь пить витамины. Вдруг сегодня забеременеешь? Малыш должен быть самым крепким и очень умным. С завтрашнего утра – ежедневные прогулки, – наставил на неё палец, обязывая поверить в серьезность слов. – Что еще нужно, чтобы запланировать здоровое вынашивание?»

Вика скорчила недовольную мину: «Не слишком ли много условий, чтобы просто родить ребенка?» – «Нет, если он Выгорский», – отрезал он.

Вика, потянулась, выгнув спину точно профессиональная стриптизерша, пытаясь снова заманить его в объятия. Он не поддался.

Все-таки было приятно коротать время с бывшей женой: в постели она становилась легкой и мягкой. Страстной. Её тело было желанным, почти таким же, как её собственность. Странно, что по мере того, как он проводил с ней больше времени, хотел всё сильнее. Впрочем, и другие женщины были не хуже. Со времени развода он в этом убедился... хотя нет, не было смысла себя обманывать: ни одна женщина ещё не выиграла в сравнении с Викой. Ярослав выключил душ, вытерся и прошел в гардеробную.