Йарра расхохотался.

– Ха-ха-ха! – громыхал его отрывистый смех. – Ха-ха-ха! Нет, ты только подумай, – вытирал он выступившие от смеха слезы, – мы с тобой планы строим, людей ищем, а она…

Сибилл позволил себе улыбнуться.

– А она просто… Берет и делает.

– Ваше сиятельство?!

– Все в порядке Тимар, отпусти Лиру, – еще раз хохотнул граф. – Ну что, сама расскажешь или я?

– О чем? Ты все-таки что-то сделала, да? Что именно? – Я прямо видела, как парень перебирает всевозможные известные ему варианты, за которые мне могло влететь.

– Это я подсунула Куколке плесень.

– Что-о?! – Тим схватил меня за ухо, дернул так, что я испугалась – оторвет.

– Отпусти ее, – поморщился Йарра. – Нет, это же додуматься нужно, – снова хохотнул он. – Увидеть, что княжна нахамила Джайру, и выстроить такую комбинацию! Ну умница же!

Тимар, открывая, как рыба, рот, смотрел то на меня, то на графа.

– Если бы Сибилл не был менталистом, даже я бы поверил. Мотив, – подражая князю, загибал пальцы Йарра, – возможность, доказательства…

– Как? – тряхнул меня за воротник Тимар. Его голос не предвещал ничего хорошего.

– Я спрыгнула с галереи на балкон, вымазала перила и выбросила флакон, а потом, по плющу, слезла вниз.

– А сапоги?

– Подложила старую кофту, вымазанную плесенью, у входа в комнаты сенешаля, а когда Джайр прошел по ней – убрала и сожгла…

– А если бы кто-то еще по ней прошел, ты подумала?! – Рука Тима снова сжала мое многострадальное ухо.

– А она подумала, – вмешался граф. Кажется, мы его веселили. – Она стащила у домоправительницы сонные палочки и усыпила пол-этажа.

Тимар выдохнул. Сделал шаг в сторону. Я шагнула в другую. Если не от графа, то от брата точно получу.

– Она была уверена, что княжич не пострадает, и крепко подставила Джайра. За что, кстати?

– Он ко мне приставал, – буркнула я.

Йарра нахмурился, что-то вспоминая.

– Тимар, ты, кажется, говорил мне о нем?

– Вы обещали повоздействовать на сенешаля, – поклонился парень.

– Угу… И забыл, – потер Йарра затылок. – Думаю, ты будешь новым управляющим, – неожиданно «обрадовал» он Тима. – Со всеми полномочиями.

– Не молод ли? – скептически спросил Сибилл.

– В самый раз. И достаточно предан. И за этой… присмотрит лучше.

– Благодарю за доверие, ваше сиятельство!

– Не благодари пока. Должность секретаря тоже за тобой останется. Лира, – окликнул он меня.

– Да, господин?

Йарра порылся в выдвижном ящике стола, бросил мне золотой.

– На конфеты.

– Спасибо!

Вот уж чего не ждала, так это награды. Анара, неужели ты решила меня полюбить?

– Тимар, учи ее. Языки, математика, география. Всему, что знаешь. Начни тренировать – бег, прыжки. Лазает она и так, вроде, неплохо, – насмешливо произнес граф и продолжил: – Плавание, верховая езда. Пусть научится стрелять из арбалета. Ей сейчас десять?

– Почти, господин. Исполнится в августе.

– Отчитаешься после Поворота зимы. Ты свободна, – отпустил меня Йарра. – Тимар, останься.

Пятясь и кланяясь, я покинула комнату и с облегчением прислонилась к стене, только сейчас почувствовав, что рубашка на спине промокла от пота. Меня снова пощадили. Наградили! Будут учить… Это же здорово! Золотой приятно оттягивал карман, и я даже не представляла, что делать с такими безумными деньгами.

Тимар вышел через несколько минут, задумчиво сжимая лист бумаги, исписанный убористым почерком.

– Твоя диета, – прокомментировал он.

– Зачем? – вытаращила я глаза. Диету прописывали только больным в лазарете.

– Сказали, надо.

Я между тем придумала, как откупиться от взбучки, которую грозил устроить Тим.

– Вот, держи, – протянула я золотой. – Ты же собираешь на накопитель, чтобы вылечить ногу.

Тимар улыбнулся.

– Хитрая лисичка! Я не беру деньги у маленьких девочек. Пусть остается тебе, на конфеты, как сказал граф.

– А он совсем не злой, не то что его брат, правда?

– Мягко стелет… – тихо, скорее, для себя, проворчал Тим. – Не понимаю, зачем это все – учеба, тренировки… Лучше бы в пансионат отправил… За-чем? – по складам повторил он, спускаясь вниз.

– Как это зачем? – вытаращилась я, привычно подставляя плечо. – Всех учат!

– Лира, учат райанов, не смесков. Лучше бы ты не высовывалась…

– Тоже считаешь меня вторым сортом?

Нечестный прием. И подзатыльник был вполне заслуженным.

– Извини, – прижалась я к брату.

– Не городи ерунды в следующий раз.