Сначала я восприняла это как игру. Но когда через пять минут закололо в напряженной спине, а голод совершенно не унимался, ибо маленькой ложкой я зачерпывала мизерное количество каши, я заныла.

– Ну Тима-а-ар… Я устала, есть хочу, что это за издевательство?

– Издевательство начнется за обедом, когда ножом и вилкой пользоваться будешь, – брат невозмутимо намазывал маслом кусочек поджаренного хлеба. – Лира, – вздохнул он, отложив еду, – явно тебе прочат не роль прислуги. Но ты – не райана.

– Совсем не обязательно это постоянно повторять! – набычилась я.

– Не сутулься.

Я нехотя выпрямилась.

– …обязательно, – продолжил развивать мысль Тим. – И, чтобы занять достойное положение, тебе придется стать идеальной. Как Галия.

– Она тоже… – поразилась я.

– Да. Только волосы красит, но об этом мало кто знает. Она смесок, но фактически жена его сиятельства. И даже если он привезет законную, главной в доме будет Галия. Не смотри, что ведет себя как идиотка, она очень умна и жестока. Другая бы просто не удержала графа. Ты можешь стать такой же, но придется учиться. В том числе как вести себя за столом.

Я медленно кивнула.

– Хорошо. Все правильно? – взяла я ложку, подражая Тиму.

Он кивнул, возвращаясь к еде.

– Ни разу не видела, чтобы она бегала, – прожевав, снова попыталась поторговаться я.

– Галия отлично ездит верхом и хорошо стреляет из лука. Не знаю, фехтует ли, но кинжал у нее есть. Не пытайся отмазаться, – фыркнул Тимар, правильно интерпретировав мои потуги. – Закончила?

Я манерно промокнула уголки рта салфеткой.

– Почти идеально, – кивнул братец. – Только она для рук.

– Р-р-р…

Читать по складам я умела, нахваталась у Тимара, но не любила. И только вздохнула, когда он бухнул передо мной тяжелый том.

– Не кривись, здесь сказки. Прочтешь книгу – получишь выходной от бега.

– А сидеть где? – обвела я взглядом библиотеку, внутренне опасаясь, что Тимар, снова вспомнив Галию, предложит мне устроиться в кресле.

– Где хочешь, – махнул рукой парень, видимо, решив не вываливать на меня все сразу. – Просто не мешай. И читай. И да, картинок там нет.

Дождавшись, пока брат отвернется, я показала язык его спине и спряталась за портьерой на подоконнике. Окно находилось достаточно далеко от стола, чтобы посетители, один за другим начавшие ломиться к Тиму, не слышали моего бормотания под нос, и вместе с тем, выглянув из-за плотной шторы, я могла видеть брата.

Строго говоря, в книге были не сказки, скорее легенды и истории о создании Льетта демиургами, об эльвах, о Лесе, о древних войнах и героях, сражавшихся в битвах, о Хрустальном городе, драконах, горных великанах, о Свободных островах и государствах нашего материка. «Дав-ны-м да-авно, ко-г… ког-да Лес был все-го-ли… всего лишь! По-рос-ль… Порос…»

– Тьфу! Тимар, что такое поросль?

– Словарь где-то там, – меланхолично показал большим пальцем куда-то на полки брат.

– Р-р-р…

Обед прошел еще… хм-м… занимательнее, чем завтрак. Неуклюже орудуя вонюче-мельхиоровой вилкой, я умудрилась загнать кусочек мяса в тарелку с десертом, вывалить на штаны фасоль из подливы и перемазаться, как поросенок. Тимар лишь стонал, закатывая глаза.

Единственным, что не вызвало ни у меня отторжения, ни у него физиономии, будто флюс перекосил, была верховая езда. В седле я держалась как влитая. Вот только силенок затянуть подпругу не хватало, и перед сном, напоследок, так сказать, Тимар заставил меня отжиматься. Что я героически и сделала, аж целых шесть раз. И то с колен.

– А ты сам можешь? – проворчала я, дрожащими руками убирая волосы за уши.

– Пф-ф-ф, – фыркнул Тим, опустился на пол, положив больную ногу поверх здоровой правой. И…

– Двадцать пять, – отжался, оттолкнулся от пола, успев хлопнуть в ладоши, – двадцать шесть… – Хлопок. – Двадцать семь… Тридцать.

Поднялся, одергивая задравшуюся рубашку, сверкнул зубами. Даже не запыхался!

– Р-р-р!

Ненавижу!

Утром болело все.

– Мда, кажется, перестарался, – проворчал Тимар, покусывая губу, когда я не смогла втиснуть распухшие ступни в ботинки. – Ну ничего, разомнешься – полегчает. А пока придется побегать в этом. – И сунул мне нечто, похожее на кожаный носок на толстой подошве.

После пытки под названием «растяжка» я едва разогнула спину и собрала в кучу разъезжавшиеся благодаря шпагату ноги.

На обед была рыба, двузубые вилки и лимон, брызнувший в нос.

А за ужином я уснула носом в тарелку и даже не почувствовала, как Тимар нес меня в спальню и укладывал на кровать.

Следующие дни я различала не по названиям – понедельник-вторник, и даже не по числам декад, а по новым упражнениям и урокам, без конца изобретаемым Тимом. Чего только стоили кошмарные, с моей точки зрения, приседания на одной ноге, когда вторая лежала лодыжкой на скамье! Или выпады с чугунными чушками в руках. Чтобы жизнь медом не казалась, ага. Можно подумать, взбирания по канату вверх на тридцать локтей были для меня марципаном. И все это ежедневное – без единого выходного! – счастье начиналось бегом. Пять кругов Темных, как я их называла. Легкая разминка, говорил, морща породистый нос, Тимар.