Шрифт:
– Знаете, что я нынче долго говорил с умнейшим человеком в России.
И назвал имя Пушкина...
Весть о прибытии в Москву Пушкина сразу распространилась среди гостей.
* * *
Страстная площадь (ныне площадь Пушкина) в Москве. С литографии XIX в.
Домик Лариных в Большом Харитоньевском переулке С акварели Б. Земенкова.
12 сентября 1826 года Пушкин впервые посетил Большой театр. Шла пьеса А. А. Шаховского «Аристофан» с участием М. С. Щепкина.
«Когда Пушкин... вошел в партер Большого театра, - рассказывали современники, - мгновенно пронесся по всему театру говор, повторявший его имя: все взоры, все внимание обратились на него...». «Имя его повторялось в каком-то общем гуле; все лица, все бинокли обращены были на одного человека, стоявшего между рядами и окруженного густою толпою».
16 сентября поэт посетил народное гулянье на Девичьем Поле, у Новодевичьего монастыря. На «царское угощение» собралось двести тысяч человек. Играло двадцать оркестров.
Пушкин писал П. А. Осиповой в Тригорское: «Сегодня... у нас большой народный праздник; версты на три расставлено столов на Девичьем Поле; пироги заготовлены саженями, как дрова; так как пироги эти испечены уже несколько недель назад, то будет трудно их съесть и переварить их, но у почтенной публики будут фонтаны вина, чтобы их смочить; вот - злоба дня...»
Люди, конечно, отдали дань «саженями заготовленным» пирогам, смачивая их «фонтанами вина». Между тем в разгар праздника лопнул запущенный в небо воздушный шар, началась давка, и обер-полицмейстер Шульгин пустил в ход нагайки...
На народном гулянье в Новинском с Пушкиным встретилась талантливая поэтесса той поры Е. П. Ростопчина, находившаяся в дружеских отношениях с Жуковским, Вяземским, Одоевским, Плетневым. В стихотворении «Две встречи» она описывала, как встретил Пушкина народ и какое впечатление сам он произвел на нее:
Вдруг все стеснилось, и с волненьем,
Одним стремительным движеньем
Толпа рванулася вперед...
И мне сказали: «он идет!
Он, наш поэт, он, наша слава,
Любимец общий!» Величавый
В своей особе небольшой,
Но смелый, ловкий и живой,
Прошел он быстро предо мной.
И глубоко в воображенье
Запечатлелось выраженье
Его высокого чела...
Им мысль моя была полна,
И долго, долго в грезах сна
Арабский профиль рисовался...
* * *
Пушкин привез с собою в Москву «Бориса Годунова». Он много раз читал эту трагедию у друзей - Соболевского, Вяземского, Баратынского, у себя в гостинице.
12 октября Пушкин читал ее у поэта Д. В. Веневитинова, в доме по Кривоколенному переулку. На фасаде его висит сегодня мемориальная доска с надписью: «Здесь у поэта Веневитинова А. С. Пушкин в 1826 году читал трагедию «Борис Годунов».
Почти сорок лет спустя Погодин записал свои воспоминания об этом чтении: «Какое действие произвело на всех нас это чтение, - передать невозможно. Мы собрались слушать Пушкина, воспитанные на стихах Ломоносова, Державина, Хераскова, Озерова, которых все мы знали наизусть. Учителем нашим был Мерзляков (критик, поэт, занимавший в Московском университете кафедру красноречия, сторонник классицизма.
– А. Г.).
Надо припомнить и образ чтения стихов, господствовавший в то время. Это был распев, завещанный французской декламацией. Наконец, надо себе представить самую фигуру Пушкина. Ожиданный нами величавый жрец высокого искусства - это был среднего роста, почти низенький человечек, вертлявый, с длинными, несколько курчавыми по концам волосами, без всяких притязаний, с живыми, быстрыми глазами, с тихим, приятным голосом, в черном сюртуке, в черном жилете, застегнутом наглухо, небрежно повязанном галстухе. Вместо высокопарного языка богов мы услышали простую, ясную, обыкновенную, и, между тем, - поэтическую, увлекательную речь!
Первые явления выслушали тихо и спокойно или, лучше сказать, в каком-то недоумении. Но чем дальше, тем ощущения усиливались. Сцена летописателя с Григорием всех ошеломила... А когда Пушкин дошел до рассказа Пимена о посещении Кириллова монастыря Иоанном Грозным, о молитве иноков, - «да ниспошлет господь покой его душе, страдающей и бурной», - мы просто все как будто обеспамятели. Кого бросало в жар, кого в озноб. Волосы поднимались дыбом. Не стало сил воздерживаться. Кто вдруг вскочит с места, кто вскрикнет. То молчание, то взрыв восклицаний, например, при стихах самозванца: «Тень Грозного меня усыновила».