«Правду я никогда неправдой не называю», — вспоминает Азамат любимое выражение Бориса Петровича... А сон все не идет и не идет. Новые мысли стучатся в голову: скоро начнутся дожди, крыши на фермах не в лучшем состоянии. Надо во что бы то ни стало достать еще шифера. Шифер-то, положим, найти можно, а вот деньги откуда взять? Совершенно необходимо подыскать еще двух чабанов... Догадался ли Хамзат сегодня привезти мотор? Забыл напомнить ему об этом по телефону... «Разлегся вот — полеживаю. Неужели старость одолела? И все это видят — один только я не замечаю. Нет, я могу еще кое с кем силами померяться. Если б я уж совсем состарился — разве стали бы меня перемещать с одного места на другое, как запасной автомобильный баллон? Значит, я еще нужен. Не ленись, Азамат, не ленись. Мы еще повоюем!»

С этими мыслями Азамат наконец успокоился и уснул.

Как бы поздно он ни лег накануне, поднимается Батыр Османович всегда рано — с рассветом. Эту черту он, безусловно, унаследовал от своего отца, который очень любил повторять: «Кто встанет пораньше, тот и шагнет подальше». Говорят, что старый бригадир Аду — из ближнего колхоза — встает даже раньше, чем Батыр Османович, но этот факт еще нуждается в проверке. И шофера своего, Бориса, Батыр приучил к строгой дисциплине: машина у него всегда наготове, в полной исправности, поблескивает свежевымытыми боками.

Вот и сегодня: осеннее солнце только-только позолотило горные вершины, а секретарь уже усаживается в машину.

— Куда путь держим, Батыр Османович? — осведомляется Борис.

— Прямиком к терским участкам.

Машина резво взяла разгон, и вскоре Батыр заметил Азамата, медленно поднимающегося по дороге. Подъехав к нему, машина остановилась, секретарь вышел из нее и поздоровался со стариком за руку:

— Что это ты в такую рань поднялся, Азамат?

— Да ведь и ты не отстаешь!

— У меня работа такая, — смеется Батыр. — Я ведь районный бригадир.

— Я вызвал машину, а теперь иду ей навстречу, не хочется ждать, — смущенно улыбается в ответ Азамат.

— Ну, с машиной тебе в скорости не сравняться. Вернись, зайди к нам домой, отдохни немного, а там, глядишь, и машина твоя подоспеет.

— Спасибо, Батыр, за приглашение. Охотно пошел бы к тебе, как в дом родной, но, поверь, очень тороплюсь. Времени нет совсем...

— Тогда понятно.

— Я и не сомневался, что ты меня правильно поймешь. Сено на фермы пора подвозить...

— Мы тебя обидели вчера, Азамат, — перебивает его секретарь. — Но пойми ты, друг, выхода иного у нас не было.

— Я понимаю, — отвечает старик без особого оживления. — Пожалуй, последую твоему совету и подожду машину на месте. У меня еще тут кое-какие дела найдутся.

— Но сейчас и шести еще нет. Все спят.

— А я разбужу всех, кого надо, по очереди. Стыдно долго спать в такое горячее время.

— Твоя правда, Азамат, буди всех — пусть работают.

Машина отъезжает, а старик возвращается в райцентр.

С чувством некоторой неловкости, приближается он к знакомой калитке. Кликнул хозяев — собака даже не пошевелилась. Лежит себе, положив голову на вытянутые лапы. Видно, не признала ночного гостя. Азамат крикнул снова — пес внимательно посмотрел на него. Но тут отворилась дверь, и на порог вышел хозяин дома:

— Проходи, Азамат, добро пожаловать!

— Спасибо, я здесь постою. Не слишком ли рано я тебя поднял?

— Ничего. Правда, ночью был у нас переполох. Какой-то злоумышленник ломился в калитку, да собака отогнала...

Азамат никак не реагирует на это волнующее сообщение.

— Какие заботы привели тебя к порогу моего дома? — вежливо осведомляется председатель райпотребсоюза. — Говори, что в моих силах, сделаю.

— Понимаешь, — тянет Азамат, переминаясь с ноги на ногу, — есть опасения, что скот наш будет зимовать под открытым небом. Крыши в коровниках прохудились. Вчера на бюро, знаешь ли, меня порядком взгрели... В общем, до зарезу нужен шифер. Помоги, друг...

Теперь уже собеседник Азамата начинает переступать с ноги на ногу:

— Шифер-то, пожалуй, найдется, да вот денег ваших, кажется, у нас совсем не осталось.

— Деньги будут. На днях закончим сдачу зерна. Вчера мне за это тоже изрядно всыпали. Выручай!

Председатель райпо, видимо, уже примирился со своей участью. Молча заходит он в дом за плащом, натягивает его на свои широкие плечи, и вот они оба уже идут по улице — будить бухгалтера.

— Кажется, никогда в жизни мне не было так стыдно, как в этот раз! — говорит Азамат, сидя у костра среди притихших чабанов. — Шуточное дело — дали выговор на бюро райкома. Мне, который более тридцати лет не знал никаких взысканий, берег свой партбилет как зеницу ока, носил у сердца... А из-за чего? Из-за вас. Вы бы знали, что мне довелось выслушать на этом заседании! Один говорит: приплода у нас мало и даже небольшой приплод мы не умеем сохранять; другой говорит: если мы, потомственные овцеводы, здесь, на наших прекрасных горных пастбищах, не сумели как должно ухаживать за отарами, то, скажите на милость, кому прикажете этим заниматься?