Впрочем, работать это ему не мешает. Наоборот, надо же покрасоваться перед Ларисой своей силушкой!

— Товарищ комсорг, — подмигнул он Ларисе, — за что Баширу такая честь? Отдыхает, когда мы трудимся! Уж не за то ли, что он все время отвлекает нас от работы своими прибаутками да загадками?

— Неужели он у вас такой знаток загадок? — отшучивается Асхат. — Ну а ты сам? Не сомневаюсь, что ты нам загадаешь сейчас не меньше трех загадок. А?

Хусей, не ожидавший такого оборота, растерянно морщит лоб.

— Ты что, кость проглотил? — посмеивается Лариса.

— Да я ничего, просто не хочется повторяться и отбивать хлеб у Башира, — отвечает Хусей. — Может, Лара скажет нам что-нибудь новенькое!

Девушка с притворным негодованием замахивается на него лопатой. Асхат и Башир, не желая мешать дружеской перепалке, отходят в сторону. Милые бранятся — только тешатся.

В это время к бровке канала подкатил газик, и из него выбрались два женственных создания. Башир и Хусей, гулявшие у Асхата на свадьбе, сразу узнали Ариубат и Ханифу.

— Э-ге-ге! — закричал снизу Башир. — Нашего полку прибыло! Милости просим к нам сюда — поработать немного!

— А мы не знали, что у вас воскресник, приехали с пустыми руками! — откликнулась бойкая Ханифа.

Асхат быстро выбрался наверх и крепко обнял жену и сестру.

— Зачем приехали? — с ворчливой лаской в голосе обращается он к дорогим гостям. — В такой туман и заблудиться недолго.

— Ты, кажется, нам не рад? — надула губы Ханифа.

— Рад-то рад, но ты погляди, как Ариубат побледнела. Замерзла, Ариу? — нежно спрашивает он жену.

— Ну, я пошла к машине, — решительно заявляет сестрица.

— Что ты там забыла?

— Не хочу вам мешать!

— Ты лучше сходи в общежитие — там тебя Ахман ждет не дождется. Полюбуйся на своего непрошеного женишка!

— Брось ребячиться, Асхат! Говорят, он совсем от рук отбился?

— Да. Я утром был у него. Радоваться нечему... Стоит парень на краю пропасти. Ветер дунет, и он свалится вниз...

— Асхат, — быстро и озабоченно заговорила Ариубат, — нужно что-то предпринять. Нас и отец Ахмана просил передать тебе, что он очень озабочен судьбой сына и умоляет приложить все усилия для того, чтобы спасти его. На старика жалко смотреть.

— Видно, голубка, ты специально для этого приехала, а я и не догадался сразу, — улыбается Асхат.

— Глядите, все оставили работу и смотрят на нас... Неудобно, какой-то театр получается! — И Ханифа, передернув плечиком, подняла меховой воротник своего модного пальто и повернулась спиной к работающим.

— В самом деле, девочки, зайдите-ка пока к Ахману в общежитие, поговорите с ним по душам. А я освобожусь и зайду за вами. Соскучился очень. В будущее воскресенье непременно домой приеду.

— Ты не болен? — спрашивает Ханифа. — Почему такой бледный?

— Худой — от забот, а бледный — от холода, — отшучивается Асхат, бережно усаживает женщин в машину, а сам возвращается к ребятам.

Быстро покончив с расчисткой труб, бригада Башира перешла на уборку двора подле машинного зала. С шуточками да прибауточками справились и с этим несложным делом и разошлись по домам.

Комсорг с бригадиром зашли в общежитие. Асхат увел к себе жену и сестру, Башир остался в комнате у ребят.

Оба они, и Шамиль, и Ахман, имели растерянный вид. Заметно было, что приход женщин и разговор с ними задели их за живое. Шамиль, задумчиво глядя в зеркало, расчесывал свою буйную шевелюру; Ахман, понуро опустив голову, сидел на койке.

— Ну, герой труда, покоритель девичьих сердец, что скажешь? — с наигранной веселостью обратился Шамиль к Баширу.

Ахман, как будто очнувшись, поднял голову и тоже посмотрел на бригадира. Только сейчас заметил его присутствие.

Глаза Ахмана показались Баширу похожими на большие спелые сливы. Синева под нижними веками как бы увеличивала их — вот-вот сорвутся с побледневшего лица и покатятся вниз... Лицо худое, вялое, щеки ввалились. Зато нос румяный, как свекла. Рукав пиджака распорот, одежда вся в пятнах.

Первым побуждением Башира было как следует отколотить его. Ахман словно почувствовал это и медленно поднялся с койки.

— Знаешь, Башир, — неуверенно и тихо начал он, глядя прямо в глаза бригадиру, — пить я бросил. Все. Конец.

— Скорей твои сапоги износятся до дыр, чем ты пить бросишь, — со злостью откликнулся Башир.

— Нет, бригадир, он правду говорит, — отозвался и Шамиль. — Сегодня с утра еще капли в рот не брал.

— Кто-кто, а ты бы придержал язык, — резко обернулся Башир к Шамилю. — Это ты сбиваешь его с толку. Не пора ли кончить?