– Прости, я… не имела права своевольничать. Прости. Меньше всего сейчас я бы хотела тебя подставить. Мне очень жаль.

– Ладно, - устало вздохнув, Клео вновь заставляет себя улыбнуться. – Всё в порядке, не волнуйся. Только больше так не делай.

На лице Роксаны теплеет слабая улыбка, подбежав к Клео, она буквально вынуждает начальницу подняться, запечатлев на ней крепкое объятие.

– Спасибо. Ты замечательный босс, правда.

Усмехнувшись, Клео отталкивает Роксану.

Дышать становится нечем, в кабинете слишком жарко рядом с человеком, чьё сердце наполнено горячей добротой.

– Иди.

Оставшись одна, Клео закрывает жалюзи, позволяя себе выдохнуть.

Сняв сапоги, девушка заталкивает их под стол.

Вдруг кто-то ворвётся, раздвигая в стороны железные оковы, скрывавшие её от окружающего мира.

Опустившись в кресло, Клео достаёт папку с макетами.

Пора начать ориентироваться в направлении нового номера, подумать об обложке, позвонить рекламщикам, заказчикам, выбрать модель для новой фотосессии, в конце концов.

Клео уже почти готова всем заняться, её рука тянется к телефону, когда взгляд натыкается на фотографию в позолоченной рамке, что украшала собой стену.

Эвелин не жаловала заполнения пространства в кабинете. Никакой тебе живописи, и фотографий, кроме одной.

Она сама в тёмно-красном платье на обложке собственного журнала, стоит в окружении крохотных глиняных гномов.

Эта обложка должна была отражать наличие её филиалов в мире. Каждый филиал журнала – её маленький ребёнок.

Только гномы скорее походили на крохотных рабов, в нелепых шапках с маленькими лопатками в руках, нежели на детей Эвелин.

Дети Эвелин ненавидят себя, истязают собственное тело и душу, расшатывают нервную систему и портят отношения с кем угодно, ради матери.

– Я ухожу обедать, скажи своей начальнице, что вернусь позже. Мне нужно заехать в агентство, хочу потолковать с одной особой.

Голосу Джейми удаётся прорваться даже сквозь железную заслонку.

Она везде. В каждом мазке краски этого офиса.

Всё здесь Джейми. Даже обложка этого журнала с Эвелин, ведь именно Джейми предложила эту идею.

Эвелин соглашалась с каждым её словом.

И почему она выбрала Клео управлять филиалом, когда так обожала Джейми?

Месяц назад.

– Все вы знаете, как сильно я вас обожаю. Каждый из вас, это не просто сотрудник. Он мой ребёнок, - подавшись вперёд, Эвелин подмигивает журналистке. – Что? Не думали, когда получали эту работу, что у каждого появится вторая мамочка?

Зал разражается задорным смехом, наполненным искорками страха и игристого шампанского.

Эвелин выглядит потрясающе.

Она всегда выглядит потрясающе, но сегодня она даже не кажется усталой.

Едва достающие до мочек ушей, уже изрядно поседевшие волосы, что она отказывалась скрывать краской, зачёсаны назад и лишь крохотные непослушные пряди выступают вперёд.

На потрескавшихся от времени губах, тёмно-красная помада, маленькие глазки, чей цвет за очками уже не разглядеть, густо подведены.

Не высокую фигуру скрывает длинное тёмно-синее платье, с пышными рукавами, похожими на два огромных ситцевых платка.

Она точно превратилась в лебедя, что своими крыльями хочет обнять каждого в этом зале.

В руках, украшенных кольцами и изуродованных выступавшими жилами, бокал вина.

Эвелин не признавала шампанское. Только белое, сухое вино.

– Мне будет очень горько покидать этот журнал, но все вы знаете, что через месяц мне просто необходимо быть в Сан-Франциско, и поэтому я решила не затягивать с выбором редактора.

Постучав по кромке бокала, Эвелин окидывает присутствующим хитрым взглядом, слабые огоньки азарта блестят в гуще тёмных теней.

– Вы отлично знаете этого человека, а ещё вы знаете, что именно он достоин этого места. Он талантливый, работоспособный, и очень, очень умный, - ухмыльнувшись, Эвелин пожимает плечами. – Я представляю себе, как сейчас его бьёт дрожь. Уверена, что новая страница в его жизни будет для него столь же волнительна, насколько желанна и интересна. Прошу вас поприветствовать нового главного редактора, Клео Макалистер!

Глаза Клео изумлённо округляются, и она едва не выплёвывает содержимое бокала.

Роксана выталкивает её вперёд под собственные безумные визги.

Зал наполняется хлопками, Клео видит мир отдельными, крохотными кусочками. Искрящиеся глаза матери, слишком много шампанского в ведёрках, рукоплескания неизвестных ладоней с чрезмерным маникюром, стены, что отбрасывали звуки рикошетом по всему зданию.

Она даже не подозревала. Даже не нарядилась по такому событию, на ней обычная бежевая блузка из вискозы, что немного просвечивала чёрный лифчик и тёмно-серая юбка.