— Выпьешь английской соли.

— Ну что за резон: наслаждаться, чтоб потом страдать?

— А, по-твоему, лучше совсем ничего, да? Ни наслаждений, ни страданий?

— Ну, есть другие наслаждения кроме гастрономических.

— Но и страдания при них свои есть тоже. Тебе просто пока везёт, что ты избежала последствий.

— Везёт?

— Конечно, ты знаешь, сколько женщин после родов теряют фигуру или вообще болеть начинают. Ты сейчас для него совершенство — и молода, и хороша. А родила бы... Больная и усохшая у него уже есть.

— Фу, какая ты злая. — Зазвонил колокольчик. — Это он?

— Да, наверное. А где же фрау Минх?

— Я отпустила её до завтра.

— Я тогда открою. — Варя вышла из комнаты.

Из коридора донеслись голоса. Катя у зеркала поправила волосы. В зеркале она увидела, как вернулась Варя вместе с каким-то мужчиной, но разглядеть его Катя не могла — Варя заслоняла его.

— Вот, — сказала Варя, — позволь тебе, Катюша, представить нашего соотечественника. — Варя чуть отошла в сторону, и Катя увидела X. Тот смотрел на её отражение в зеркале, чуть усмехаясь. Катя словно онемела, не решаясь повернуться. Ты чего, Катя? — удивилась Варя.

Катя справилась с собой и повернулась к ним.

— А это моя подруга, — сказала Варя X. — Но раз вы не желаете говорить своего имени... Представляешь, — сообщила она Кате, — упорно не говорит, как его зовут. Икс — говорит. Ну да ладно, а ты тогда К. будешь. Вот ему. Господин X., позвольте представить вас госпоже К. А я тогда буду госпожа В. Вот, и давайте играть в алфавит. Господин Икс, не желаете ли выпить ч.?

— С удовольствием, дорогая В. И ч. и п. они очень аппетитны, — X. поглядел на пирожные. — А я, как вы уже знаете, сластёна.

Варя разлила чай.

— А тебе, моя дорогая К., налить? — спросила она у Кати.

— Нет, спасибо, у меня что-то голова вдруг... Мигрень, верно.

— Вот видите, противный X., как вы действуете на незнакомых женщин — сразу мигрень.

— Я пойду к себе, лягу. Вы извините меня.

Катя обращалась подчёркнуто к Варе. Не дожидаясь ответа, она вышла.

Варя посмотрела на X.

— Вы что, знакомы с ней?

— Нет, отчего ты так решила?

— Как-то странно она себя вдруг повела.

— А я всегда так на женщин действую: или сразу нравлюсь, или сразу мигрень.

— Ну, мне ты не сразу понравился, хотя и мигрени не вызвал.

— Это хороший признак, значит — надолго.

— До чего же ты самоуверен.

— Отнюдь, я скорее уверен в тебе. — Он привлёк её к себе и поцеловал. Она отстранилась.

— Не надо, она может вернуться.

— Пойдём тогда к тебе.

— Нет, неудобно. Лучше знаешь как? Ты уходи, а потом тихонько вернёшься. Я дверь не закрою.

Катя лежала на постели в платье, повернувшись лицом к стене. Варя тихо постучала, приоткрыла дверь, заглянула. Шёпотом спросила:

— Ты спишь?

Катя, закрыв глаза, не отвечала.

Варя постояла немного и тихо вышла.

Катя лежала в постели, но уснуть не могла. Сверху, с мансарды, слышались приглушённые голоса — мужской и женский. Затем они смолкли, но послышались стоны, сначала короткие, потом всё протяжней и протяжней... Катя накрыла голову подушкой, спряталась под одеяло, но потом вдруг резко села, взяла с тумбочки пузырёк с лекарством, вылила его на пол. И стала стучать кулаком в стену и звать громко:

— Варя! Варя!

Наверху все звуки смолкли. Потом послышались шаги по лестнице и в дверь вошла Варя — в халате, встрёпанная.

— Ты что, Катя? Ты звала?

— Мне нехорошо, Варя. А лекарство пролилось. Руки не держат. Сходи, пожалуйста, в аптеку, попроси новых капель.

Но теперь ночь.

— Разбуди аптекаря, он там же живёт, наверху. Объясни — приступ мигрени. Я прошу тебя. — Последнюю фразу Катя произнесла тоном приказа, а не просьбы.

— Хорошо, Катя, ладно. Я только оденусь.

Слышно было, как хлопнула входная дверь. Катя подошла к окну. В слабом свете газовых фонарей виднелась удаляющаяся фигура Вари. Катя накинула халат, открыла свою дверь и прислушалась.

X. сидел в Вариной постели по-турецки и курил папиросу. Вдруг, скрипнув, медленно открылась дверь и в проёме появилась женская фигура. Сначала она лишь угадывалась в темноте, но потом оказалась в полосе света, падающего из окна. X. узнал Катю.