– За так у него не вышло бы. Он уже отдал три вязанки. Я их домой принесла. И одну несу сейчас, и ещё одна там осталась, он её не тронул. Так что плата по уговору.

– Дурища! С него можно было десять вязанок содрать! Эх, да что с тебя взять.

– Дядя Бакор, так приходите завтра туда же. Сговоритесь о купле-продаже, заодно и оставшуюся вязанку захватите.

– Ещё чего не хватало! Ты проворонила удачу, ты хворост и тащи.

– Вдвоём никак нельзя. Динозаврр велел вам приходить одному… – небольшая пауза, наполненная лицемерным сочувствием, – если, конечно, хотите поторговать.

– И не подумаю! Хворост покупать – ха! Великая торговля в два медяка! У меня и в кузнице дел полно.

– Как пожелаете, дядя Бакор.

Паранойя отнюдь не замолчала в результате ухода людей. Она, злодейка, нашёптывала, что завтра этот тип может прийти, к тому же не один. Придётся ещё раз следить.

Не пришёл. Вероятно, не захотел таскать дровишки. А вот девушка появилась за последней вязанкой. Однако мне от неё требовалось не только соглашение на дальнейшие поставки, но и информация. Начнём осторожненько…

– Доброго тебе утра, Мирута.

Девчонка аж подскочила. Хотя должна была предвидеть, что я пожелаю с ней поговорить.

– Я хочу ещё кое-что у тебя купить.

Рука, в тот момент завязывавшая узел, резко остановилась.

– Я хочу купить у тебя матерчатую сумку – такую, что бы мне надеть на шею. Нужно грубое, прочное полотно.

Молчание. Потом:

– Я не знаю, есть ли у нас материя на такое.

– Спроси у отца или матери. Но не у того родственника, что ты в прошлый раз взяла с собой. Когда будешь спрашивать, учти – я цены знаю.

– Хорошо.

Собеседница быстренько развязала верёвку и обмерила мою шею. Потом выбрала подходящую хворостину и обломила её до нужной длины. Но мне ещё информацию предстояло получить:

– Кто тебе тот человек?

– Дядя Бакор. Младший брат отца.

– Он работает в кузнице?

– Ну, подручным. Меха качать, прибрать там. Молотом он не стучит. Дедушка оставил папе и дяде наследство. Папа выбрал кузницу, а дядя стал купцом. А потом папа взял дядю Бакора в кузницу помощником.

Всё ясно, купец получился аховый. Вероятнее всего, прогорел и пошёл в услужение к старшему брату. Завидует конечно же.

– И ещё один заказ хочу тебе дать.

Ушки полезли на макушку.

– Кожаный мешочек, вот такой, – показал я когтями, – с завязками. Но швы должны быть плотными.

Мирута преисполнилась энтузиазма.

– Я помню, у нас были обрезки кожи. Могу сама сшить.

– Что ты хочешь за такой мешочек?

– Дрова всегда нужны. Восемь вязанок.

– Могу предложить кое-что получше. Но скажи: у тебя в доме пила есть?

Кивок.

– И ты можешь ею работать?

– Ну конечно.

– Тогда подведи лошадь с телегой к опушке. Я принесу туда сухой ствол. Распилишь сама.

– За сегодняшний вечер не успею. Послезавтра?

– Хорошо.

Сухие стволы подходящего размера, то есть такого, который я мог бы утащить с помощью телемагии, я уже приметил. Осталось лишь выворотить один и поднести к опушке. И подгадать точно в назначенный срок, иначе древесу может утащить посторонний. Кстати, будет время подновить пятнышки.

– Ну, сорока, что ты опять на хвосте принесла?

– Пап, он ещё хочет купить!

Отец мгновенно угадал личность покупателя.

– Что на этот раз?

– Кожаный мешочек с завязками. Вот такой… – Последовал жест пальцами. – И предлагает за это телегу дров. Он притащит сухой ствол к опушке, а уж распилить его – наше дело.

– Ишь ты! Пожалуй, дам тебе в помощь Пика. Нечего ему с утра до вечера лодыря гонять, пора поработать.

– Так это не всё! Он ещё кое-чего хочет, но тут с мамой надо поговорить.

– Чего же, интересно?

– Сумку. Холщовую сумку.

– А мама тут при чём? Сама, что ль, сшить не можешь?

– И сшила бы, так полотно надобно. Я даже не знаю, сколько у нас есть и для чего.

– Я скажу и без мамы: можешь взять мою старую сумку. Она малость рваная и грязная, но дырки ты можешь зашить. Мне с такой в городе появляться не след, а твоему… покупателю пойдёт.