– С чего ты взяла, что мы должны тебе что-то говорить? – сказал сожитель сестры.

– Действительно, никто не предупреждает, что хочет всадить нож в спину, – еле выговорила я и выбежала из кухни, на которой мы сидели.

Чтобы успокоиться, я сделала несколько кругов вокруг поселка. Потом забежала порыдать к мудрой Ольге Ивановне. Я даже молиться не могла.

– Бога не боятся, что с них взять, – грустно сказала она, услышав о неслыханном и покачала головой. – И крестник твой хорош гусь оказался. Не ожидала от него, нет… Ай-яй! Сколько ж ты в него добра вложила… Не привилось, что ли? Все ведь в поселке помнят, что твой Пашечка бегал за тобой как ниточка за иголочкой…

– Я просто… просто даже не знаю, что сказать, – опять заплакала я. – Не могу без Березова, без вас…

– Мать-то твоя на такое решилась, зачем? Чтобы сестер навек поссорить. Ай-яй! – все время приговоривала Ольга Ивановна, от растерянности.

– Видимо, у нее такой склероз, что любую бумагу подпишет. Я же не могу с ней жить. Из Москвы не наездишься. Вот они власть и взяли.

– Ай-яй… – Ольга Ивановна поначалу не знала, как меня и утешить, но потом заявила. – Это против Бога они затеяли. Не боятся Бога ни чуть-чуть, ай-яй… Давай-ка мы с тобой кагорчика тяпнем, ты совсем что-то бескровная на лицо стала. Только я порадовалась, что ты вроде запохожилась на человека после своей Москвы. А тут… ай-яй. Не надо так переживать, Наташечка, душа моя, – она быстро встала и достала из-за занавески красивую бутылку. – Мне как раз зять привез. Просила, чтобы получше купил… На Казанскую хотели ж собраться, а тут, вишь, внеочередной Первомай с демонстрацией. Слышишь: демон… Ай-яй!

Так и просидели до ночи в ее уютной избенке. Забросила Ольга Ивановна на этот случай все свои хозяйственные дела. Мы все говорили, говорили, про то, про это – в основном про Бога и его Промысел в жизни человека, если коротко… Ольга Ивановна следила, чтобы на столе не переводилась нехитрая закуска и под нее опять рассказывала свои бесчисленные истории про жителей Березова. В перерывах я отвечала на ее «богословские вопросы». Как же с ней было хорошо!

– Нет, вот скажи еще, ты правда веришь, что рай есть?

– Да как же ему не быть? Конечно, есть, – как всегда убежденно на эту тему ответила я.

– Какая же у тебя вера! – воскликнула она с похвалой. – Ни секунды не сомневаешься?

– Ни пол секунды!

– Ну ты-то в рай попадешь, – определила Ольга Ивановна. – Попадешь…

– Да и вы попадете, ОльгИванн… За доброту вашу.

– Не… – замотала она головой. – Я великая грешница.

– А я что – нет? И все же надеюсь исправиться, с Божией помощью, – вздохнула я. – Вот опять Бог испытывает.

– Ты столько всего знаешь. А мы что? Темные.

– Вы лично, ОльгИванн, светлые, как раз для рая…

– Ой, как хочется-то туда… – сказала Ольга Ивановна так, как другие хотят, например, купить остров или дворец. – Знаешь, если с тобою в рай, я согласна!

Как же так – чужие люди роднее своих! А ведь и об этом Христос сказал: «кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» [34] . Этой мыслью проникнуто все новозаветное учение: духовное родство выше кровного.

– Паша свое духовное родство со мной продал за чечевичную похлебку, – сказала я вслух. – И что теперь мне делать?

– Что-что… Давай по последней рюмочке. Дай Бог ему разума, а про здоровье его теперь сказать ничего не могу!

Уговорили мы красивую бутылку, немного отлегло. Но в свой дом идти не хотелось. Я почувствовала, что намерения у моих близких родственников серьезные. Началась необъявленная война.

– Это тебе за твои книжки, – заключила Ольга Ивановна. – Думаешь, приятно дьяволам, что читают эти книжки люди и про Бога узнают? Мне б вот было б неприятно… если б я дьяволом была!

И мы с ней согласно захохотали.

– «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах» [35] , – процитировала я Евангелие.

– Ну, вот видишь, Господь такое и предрек, – сказала Ольга Ивановна.

– Ведь они мне родственники, самые близкие родственники…

– Ну что ж, что родственники. «Враги человеку домашние его» [36] .

– Ну как же враги! Почему? – снова потекли мои слезы.

– Почему-почему? А потому что в Бога не верят, а в своих дьяволов, – жестко ответила Ольга Ивановна. – Эти дьяволы их и научают, чтоб на верующего человека наскакивали.

– Да… читаем вот мы Евангелие, вроде все понятно. А как в жизни применить, поди разбери.

– Успокойся и живи как прежде. Вот когда Паша тебе сам скажет: уходи…

– Если он взял не принадлежащее ему, считай, уже высказался. Сестра всего лишь озвучила общий настрой.

– Да… – вздохнула Ольга Ивановна. – Вроде образованные, а где ж их хваленый ум? Слышали, наверно, что на чужом несчастье своего счастья не построишь… Ай-яй. Он же тебе крестник. Даже в голову не могу вложить, как решился против крестной матери пойти. А что если Бог против него двинется? Ты сильно-то не переживай, помни, что сказал тебе старец.