Даглесс стиснула зубы. Что она могла ответить? Ничего, абсолютно ничего. Если сказать леди Маргарет правду, ее жизнь не будет стоить и медного пенни. А уж Николаса она точно не увидит.

– Я… я по-прежнему буду развлекать вас, – отчаянно пробормотала Даглесс. – Я знаю еще больше песен, больше игр. И могу рассказать еще много историй об Америке. Вы еще не слышали о самолетах, автомобилях и…

Леди Маргарет резко подняла руку:

– Мне надоели твои развлечения. Я больше не желаю кормить и одевать тебя. Кто ты? Дочь крестьянина?

– Мой отец учитель, и я тоже учу детишек. Леди Маргарет, вы не можете выкинуть меня из дома. Мне некуда идти, и Николас нуждается во мне. Я должна защитить его, так же как уже защитила Кита. Вспомните, я спасла ему жизнь. И тогда он предложил мне дом. Я беру его сейчас.

– Ты уже попросила награду и получила ее. Благодаря тебе мой сын работает, как простой ремесленник.

– Но… – Даглесс умоляюще протянула руки.

– Ты уйдешь. Мы здесь не терпим лжецов.

– Я буду мыть посуду. Стану семейным врачом. Все равно хуже здешних лекарей на всем свете нет. Я…

– Ты уберешься! – почти прокричала леди Маргарет, чьи глаза сверкали подобно драгоценным камням. – Больше я тебя в своем доме не потерплю! Из-за тебя мой сын просил о расторжении помолвки.

– Правда? – едва не улыбнулась Даглесс. – Он мне ничего не говорил.

– Ты весь дом поставила вверх ногами! Околдовала сына так, что он забыл о долге! Радуйся, что я не велю высечь тебя кнутом!

– Думаете, будет лучше отослать меня к этим… этим людям? Разлучить меня с Николасом?

Леди Маргарет встала и повернулась к ней спиной:

– Я не стану с тобой спорить. Сегодня попрощайся со всеми, а завтра уйдешь куда глаза глядят. А теперь убирайся! Я больше не желаю тебя видеть.

Ошеломленная, Даглесс молча вышла и, спотыкаясь, словно слепая, вернулась в комнату Гонории. Той было достаточно одного взгляда, чтобы понять, в чем дело.

– Леди Маргарет выгнала тебя? – прошептала она.

Даглесс кивнула.

– Тебе есть куда идти? Найдется, кому позаботиться о тебе?

– О нет. Теперь мне придется оставить Николаса в руках этой коварной женщины.

– Леди Леттис? – удивилась Гонория. – Она, возможно, немного холодна, но вряд ли коварна.

– Ты ее не знаешь.

– А ты?

– Я знаю о ней всю правду. Мне известно, что она замыслила.

Гонория давно привыкла игнорировать замечания Даглесс, считая, что не стоит и пытаться ее понять: уж очень о странных вещах она рассуждала!

– Куда ты пойдешь?

– Понятия не имею.

– А родные у тебя есть?

Даглесс слабо улыбнулась:

– Возможно. Полагаю, какие-то Монтгомери найдутся и в шестнадцатом веке.

– Но ты их не знаешь?

– Я знаю только Николаса.

Николаса, который к этому моменту, вне всякого сомнения, уже стал женатым человеком. А она еще думала, стоит ли уходить или оставаться… но судьба, похоже, решила за нее.

– Я знаю Николаса и знаю, что будет дальше, – устало бросила она.

– Ты поедешь к моей семье, – решительно заявила Гонория. – Им понравятся твои игры и песни. Они о тебе позаботятся.

Даглесс громко всхлипнула.

– Спасибо тебе, ты очень добра, но если я не смогу остаться с Николасом, значит, уйду навсегда.

Лицо Гонории побелело.

– Но Господь запрещает самоубийство.

– Господь, – прошептала Даглесс, снова принимаясь плакать. – Господь сделал это со мной, и теперь я уже никогда не буду счастлива. Пожалуйста, Николас, о, пожалуйста, не женись на ней! Молю тебя, не женись, иначе вы все погибнете!

Она закрыла глаза и принялась раскачиваться.

Расстроенная Гонория подошла к ней и пощупала лоб.

– У тебя жар. Сегодня ты должна оставаться в постели. Ты больна.

– Хуже, чем больна, – пробормотала Даглесс, позволив, однако, Гонории толкнуть ее на постель. Она почти не помнила, как Гонория расстегнула ей платье. Откинув голову, она погрузилась то ли в сон, то ли в забытье.

Когда она очнулась, в комнате было темно. Она лежала в постели Гонории, с распущенными волосами, в одной полотняной сорочке. Подушка была мокрой: очевидно, она плакала и во сне.

– Николас, – прошептала она. – Николас женат. Женат на женщине, которая убьет не только его, но и уничтожит всех Стаффордов.

Даглесс снова закрыла глаза. Проснулась она глубокой ночью. Рядом спала Гонория.

«Случилось что-то плохое, – сразу подумала Даглесс. – Очень плохое…»

Она тут же вспомнила, как леди Маргарет выгнала ее из дома. Но было и что-то еще…