Эля захрипела от ужаса. Сами собой в голове всплыли слова из где-то прочитанной легенды — "Русалки выходят погреться в лунном свете. Потому что солнце для них слишком яркое. Луна — это русалочье солнце".

Красавица, застывшая на самом краю тонкого ледяного панциря, протянула изящные белые руки к Вальдру и произнесла умоляющим голосом, похожим на плеск волн:

— Мне так холодно. Иди ко мне, любимый. Обними меня, милый мой. Любимый…

"Обычно я падаю в обморок в самый неподходящий момент… Но почему, когда мне нужно упасть в обморок, я в него как раз так и не падаю?! Просто потерять сознание было бы избавлением…"

От мыслей об обмороке Элю отвлекло появление ещё двух прекрасных девиц, одетых не по погоде. Одна из них присела на краешек ледяного покрова и простёрла руки к принцу, умоляя обнять её. Другая осталась в воде, при этом подпевая сёстрам. Эйнар споткнулся и упал на четвереньки, едва не зарывшись носом в снег. Медленно поднявшись, он продолжил путь, бормоча под нос признание в любви.

"О нет! Они же их сейчас утопят, изнасилуют или сожрут! Или что там они ещё с ними могут сделать?!"

Осознание того факта, что её спутники сейчас умрут, отрезвило её и даже разозлило — впадать в истерику было некогда.

Обхватив Эйнара за пояс, она попыталась оттащить его подальше от берега, однако тот, кажется, даже не заметил её усилий.

"Почему он такой сильный? Что мне делать?!"

Увидев, что Вальдр уже почти ступил на лёд, учительница метнулась к нему и толкнула его в грудь.

— Да очнитесь же вы!

Оборотень махнул рукой и Эля, взвизгнув, полетела в снег. Ближайшая русалка продолжала умолять об объятиях:

— Приди же ко мне, милый…

— Заткнись, клуша!!! — Приподнявшись на локтях, рявкнула учительница. Никогда в жизни она ещё не была такой злой.

Не вставая, она обняла Вальдра за ноги и резко дёрнула. Оборотень упал рядом с ней и тут же стал барахтаться, как жук, перевернувшийся на спину, пытаясь стряхнуть навалившуюся сверху Элю. Нащупав у него на поясе кинжал, девушка выдернула его из ножен и швырнула в русалку. Клинок бесполезно цокнул у ног красавицы и, проехавшись по льду, с бульканьем ушёл под воду. Девица даже не дрогнула.

— Любимый…

— Иду… Иду… — Промычал господин Ярдар, спихивая в сторону Элю. — Любимая…

— Ваша любимая вас в Энтее ждёт! — Попыталась напомнить ему учительница. — Такая сумасшедшая блондинка — помните? И почему вас на маньячек всегда тянет?!

Обнаружив, что принц уже успел выбраться на лёд, она снова бросилась к нему и, обхватив его за ноги, повалила точно также, как и первого оборотня.

— Ах вы, воблы мороженные, отвяжитесь от моих мужчин! — Заорала девушка. Она даже не подозревала, что её голос может быть таким громким и противным.

На вобл русалки, кажется, обиделись — во всяком случае, их лица больше не были столь отрешённо прекрасными. Пение дрогнуло.

Рассудив, что мужчины идут к ним, слыша зов, и что ели этот зов будет что-то заглушать, они не будут столь ретивыми, учительница стала вопить как умалишённая, делая только короткие перерывы, чтобы набрать в лёгкие воздуха.

"Нужно найти что-то тяжёлое".

Под снегом нельзя было разглядеть ни одного камня и Эля бросилась к оставленным под ивой вещам. Быстро распотрошив свою сумку, она вытащила небольшой, но увесистый котелок. Держа его за ручку, она стала вращать сосуд на манер пращи, и, подскочив к Вальдру врезала ему котелком по голове. Парень обмяк и рухнул на землю, больше не стремясь к русалке. Принц оказался более крепким парнем — после первого удара он ещё пытался ползти и учительнице пришлось его добить. Не долго думая, она стянула с него ремень и крепко связав им его ноги, оттащила его на берег.

Эля отметила, что русалки забеспокоились.

— Обними меня. — Вякнула первая девица. Легко ступая по льду, она попыталась приблизится к Вальдру.

— Я тебя сейчас обниму!.. Так обниму!!! — Пообещала Эля, выдвигаясь вперёд. — Иди сюда, селёдка ушастая!

Поудобнее перехватив котелок, она швырнула его в мокрую красавицу и, к её собственному удивлению, на этот раз не промахнулась. Русалка заткнулась и схватилась за живот.

Кровь учительницы кипела от переживаемых эмоций. Страх был полностью вытеснен злостью. Бегая от одного оборотня к другому, она кое-как оттащила их за ноги подальше от воды, при этом громко и злобно комментируя вес парней, овцеобразность отдельно взятых полуодетых мокрых девиц, их вокальные данные и брошку, благодаря которой она вынуждена заниматься странными вещами, вместо того, чтобы спать на своей кроватке в Энтее. Подтащив спутников к лошадям, которые наблюдали за ней с неподдельным любопытством, девушка связала ноги Вальдра. Выхватив у Эйнара кинжал, она уселась сверху на бесчувственные тела парней, давая понять, что их русалки получат только через её труп. Красавицы растерянно мялись на краю ледяного панциря — видимо, раньше с такими ревнивыми сумасшедшими девицами они ещё не сталкивались. Расстроившись из-за неудачи, они продолжили хоровое пение. Усевшись прямо на лёд, русалки стали расчёсывать свои длинные волосы маленькими гребешками.

"Интересно, где они их прятали?! — Изумилась Эля. — "У них в рубахах есть карманы?"

Луна закатилась за горизонт и стало темнее.

Учительница поёрзала на оборотнях, устраиваясь поудобнее, и не сводя глаз со светлых силуэтов озёрных дев. Через некоторое время она поймала себя на том, что подпевает им.

Ещё до первых проблесков рассвета русалки исчезли. Эля даже не смогла уловить момент, когда они нырнули в воду. А может и не нырнули — может растаяли как дым, или их и вовсе не было… По крайней мере, так начинала думать учительница. Из-за необходимости охранять оборотней, она не могла сомкнуть глаз. Под утро усталость стала ощущаться особенно сильно. Девушка балансировала на грани сна и яви, то проваливаясь в уютную полудрёму, то вновь выныривая в холодную реальность. В итоге ей начало казаться, что она сидит на кровати в своей мансарде перед печью, в которой вместо дров пылают куски льда. За печью угадывались очертания озера и Эля никак не могла понять, что сей водоём делает в её комнате. Кровать тоже была какой-то странной. Она провела ладонью по покрывалу и удивилась, нащупав чей-то нос. Опустив взгляд, учительница обнаружила на покрывале зелёные, зло сощуренные глаза.