— Камрин…

— Я красивая.

Он легко улыбнулся, обезоруживая своим очарованием.

— А теперь поверь в это.

Её взгляд метнулся вверх, прочь от него. Слёзы капали на щеки.

— Твой список, Трой?

— Да, это есть в моём списке. Последний пункт. Но это отнюдь не делает то, что я сказал, менее правдивым. Я именно так и думаю. Хочешь знать, зачем я создал список, Кэм? — Большим пальцем он вытер её слезы.

Она посмотрела на него, осознавая, что не хочет знать. Может быть, несколько дней назад и хотела, но не сейчас. Каковы бы ни были его мотивы, они были только его. Причины не имели значения, только результат. Она, скорее, предпочла бы иллюзию.

— Нет.

Она снова отвела взгляд. Он коснулся её подбородка и привлёк её обратно.

— Скажи и на сей раз подразумевай то, что говоришь, Кэм. Поверь в это, потому что это правда.

Ей припомнились слова её отца, пока она смотрела на Троя. Всё, что сказал ей отец о том, почему она пряталась от красоты, как приобрела это представление о себе. А затем до неё начали доходить слова Троя.

— Я красивая, — произнесла она, глядя ему прямо в глаза и желая сделать больше, чем просто повторить его слова в качестве благодарности.

Она потянулась к нему, положив пальцы на его грудь. Когда мужчина наклонился, чтобы поцеловать её, она его удержала. Чувство неуверенности Троя относительно своего прошлого сдерживало его так же сильно, как и её собственное. Если у него мог быть список, то и у неё тоже. Ведь, возможно, однажды он встретит подходящую женщину и полюбит её так же, как он когда-то пожелал ей, но с другим парнем.

Она развернула его лицом к зеркалу, держась спиной к отражению.

— Камрин…

— Ш-ш-ш. А теперь ты послушай. — Она коснулась его лба кончиками пальцев. — Всё то плохое, что сделал и сказал твой отец, засело в твоей голове, заставляя тебя ставить под сомнение свои отношения. У тех, кто возле тебя, нет мотива. Мы здесь потому, что хотим здесь находиться.

Он схватил её за руки, выдавив из себя её имя.

— Ты не переведёшь всё это на меня.

Она выдернула руки.

— Здесь, — сказала она, касаясь его груди, — доброе сердце. Парень, который никогда бы не причинил вреда другому человеку, потому что знает, как это больно. Поскольку он сильнее, чем его отец когда-либо был. У тебя есть совесть. И добрая душа.

Его руки упали по сторонам. Челюсти заскрежетали, и она увидела, как напряглись мышцы его лица. Когда её взгляд переместился к его глазам, он их закрыл.

— Открой глаза, — скомандовала она точно так же, как и он требовал от неё. — Увидь истину, Трой.

Его глаза медленно открылись, и он взглянул на неё. Затем судорожно вздохнул и отвернулся.

— Хватит, Кэм. Ты высказала свою точку зрения.

— Твои губы, — проговорила она, игнорируя его, — быстро отпускают шуточки или целуют меня до беспамятства. Никто и никогда не целовал меня до беспамятства. Но твой настоящий талант — это твоя обезоруживающая улыбка. — Она улыбнулась, вспоминая. — Твои глаза — озорные и тёмные, словно ты нарываешься на неприятности.

Её пальцы заскользили вниз по его плечам, по рукам, а он стоял прямо, стараясь не реагировать.

— Я могла бы и дальше продолжать говорить о твоём поразительном теле, обо всём том, что мы делали вдвоём, но ты всё это и так знаешь.

Камрин откинулась назад и взяла его за руки, переплетая их пальцы. Она подождала, пока он не посмотрел на неё, прежде чем закончить.

— Твои руки — лучшая твоя часть. Доказательство того, что ты усердно работаешь, что ты отказываешься пасть жертвой своего прошлого. И несмотря на то, какие они грубые и мозолистые, прикосновения твои нежные.

Она прижалась своим телом к Трою, кожа к коже, сердце к сердцу, и обняла его. Ему потребовалось несколько секунд, а затем его руки поднялись и обхватили её в ответ.

Он судорожно вздохнул.

— Зачем ты это делаешь? Это должно было быть о тебе. Ты пытаешься меня обезоружить? Потому что это работает, Кэм…

— Я подумала, что тебе следует увидеть мою правду так же, как ты показал мне свою.

— Что всё это значит? Ты и я. Мне нужно знать. Ты должна разъяснить это для меня.

Они уже вернулись к этому. И нет ни единого шанса заняться любовью в последний раз. Слишком быстро надвигалась реальность и маячащее «завтра».

Сглотнув, она попятилась и наклонилась за платьем. Затем подошла к шкафу и повесила наряд, прежде чем закрыть дверцу. Когда она потянулась за своей сумочкой на кровати, его рука схватила её раньше. И он зашвырнул сумку подальше.

— Не могла бы ты перестать избегать моих вопросов? Хотя бы на этот раз? — спросил он, и его голос звучал опасно низко, очевидно, на грани срыва. — Ты и я, Кэм. Разъясни мне.