Но 30 августа 1685 г. отряд служилых и промышленных людей во главе с А.Л.Толбузиным и А.И.Бейтоном приступил к восстановлению острога. Они строили крепость с двойными деревянными стенами, промежутки засыпали землей, обкладывали дерном и обмазывали глиной, чтобы сделать крепость огнеупорной. К началу 1686 г. в восстановленном городе насчитывалось 725 человек, вскоре численность достигла тысячи человек. И вот новое нападение.

В феврале 1686 г. цинские власти были удивлены, узнав о восстановлении города и заселении Приамурья крестьянами и стали готовиться к новому походу. Вторая осада Албазина началась 17 июля 1686 г. Манчжурская армия в составе восьми тысяч пехоты, трех тысяч конницы с сорока пушками снова подошла к крепости. Вторая осада длилась вплоть до поздней осени 1686 г., она принесла огромное количество жертв с обеих сторон [181] .

Некоторые современные историки умеют даже поражение обратить в победу. Так, Н.Н.Вавилов в работе «Российско-цинские отношения» утверждает, что только в принятом виде Нерчинский договор открыл возможности широкой торговли с Китаем, стабилизировал обстановку на границе, в то время как совершение Спафарием цинских ритуалов как раз и привело к потере русских позиций на Дальнем Востоке [182] .

Между тем на «исправление» ошибок в Нерчинске России пришлось потратить немало сил. И вновь на службу были призваны иностранцы.

Новым «десантом» из иностранцев в 1692 г. молодым царем Петром I были направлены в далекий Пекин коммерсанты – голштинец Избрант Идес «со товарищи», среди которых был его земляк Адам Бранд и в последствии соавтор по описанию этого трудного путешествия. Никаких договоров они с китайцами не заключали, однако привезли бесценную информацию о политическом устройстве восточной империи, ее экономике, культуре, армии. Подарки из Китая заворожили царя и его приближенных: образцы фарфора, шелка, бумаги были лучшими «переговорщиками» в пользу упрочения связей с Китаем и отстаиванием собственных интересов за тридевять земель.

Избрант Идес (1657 – после 1700 гг.), коммерсант, переехал в Россию в 1687 г. Он был уроженцем Глюкштадта в Шлезвиг-Голштинии, и поэтому немецкие исследователи, не колеблясь, считают его немцем. Адам Бранд пишет, что Идес был «германской нации». Однако фамилия «Избрант» говорит специалистам о том, что его предки происходили из Голландии, где эта фамилия (Ysbrant – Айсбрант) достаточно широко распространена. Источники сообщают, что его отец был мелким торговцем и при вступлении в бюргеры Глюкштадта был записан голландцем. Сам Идес в челобитной Петру I пишет, что «родом есмь земли датские». Вольтер называет его датчанином.

М.И.Казанин в предисловии к «Запискам о русском посольстве в Китай (1692–1695)» И.Идеса и А.Бранда сделал обзор источников, проливавших свет на факты происхождения Избранта Идеса [183] . Немалая путаница была с его фамилией. Сам Идес в посвящении книги вице-канцлеру Шафирову подписывается «Eberh D'Isbrand Ides». В русском переводе записок Идеса, опубликованном Новиковым в 1789 г. в Москве, его именуют Эбергардом Избраннедесом, а в российских государственных документах – Елизарием Елизариевичем Избрантом. Вольтер и А. Гордон называли Идеса Ильбранд Ид. Возможно, когда Идес впервые приехал в Россию, у него была голландская фамилия – Айсбрант, которую, однако, писали и произносили уже на немецкий лад – Избрант. Прибавкой «Идес» Избрант, видимо, не пользовался. Например, Бранд, хотя всюду очень корректно именует Избранта «господин посол», прибавки «Идес» не пишет. Избрант стал писать свое имя «Избрант Идес» только после путешествия в Китай. Посвящение Шафирову он подписывает с дворянской прибавкой «де». Источниковеды стали принимать «Избрант» за имя, а «Идес» за фамилию.

Адам Бранд был уроженцем Любека. Ни год рождения, ни год смерти его неизвестны. Еще в молодости он занимался торговыми делами в Москве. Исследователи отмечают, что судя по запискам Бранда, он, как и Идес, плохо владел русским языком [184] .

М.И.Казанин пишет, что Идес приехал в Россию молодым человеком и прожил в ней значительную часть своей жизни. Со временем он стал играть видную роль в Немецкой слободе. Именно это способствовало тому, что Петр остановил свой выбор на нем, а после его возвращения из Китая в 1695 г. царь сохранил с ним добрые отношения.

Поехать в Китай была собственная инициатива Идеса. В Российском государственном архиве древних актов сохранилась челобитная Идеса. Он просит за свой собственный счет отправить его в Китай для ведения торговли. Именно торговля дала ему необходимую предприимчивость и активность, какие и требовались для столь сложного предприятия. Она заставляла ездить в другие страны – не только балтийского региона. «Мы можем сделать вывод, – пишет М.И.Казанин, – что Идес торговал с Россией, совершив свое первое плавание в Архангельск в 1677 г., еще в двадцатилетнем возрасте, и продолжал торговые операции много лет. Северогерманские порты, в частности Гамбург, играли тогда большую роль в торговле со странами не только Балтийского и Северного морей, но и Средиземного моря. Возможно, по торговым делам Идес бывал и в Италии, так как на вопрос китайского императора, какими языками он владеет, он назвал также и итальянский» [185] .

Петр благосклонно отнесся к идее поездки коммерсанта в Китай. Эта идея, вероятно, обсуждалась и в тесном кругу, потому что царь приезжал в Немецкую слободу и бывал у Идеса, даже обедал у него.

Идес был заинтересован в поездке в Китай. В тот момент его дела были не в лучшем состоянии. Кредиторы из Страсбурга и Гамбурга требовали погашения долгов. Он надеялся, что сможет привезти из Китая такие товары, которые помогут навсегда забыть о финансовых проблемах.