Рекрут военных для российских нужд шел во времена Петра и из пленных. Целая плеяда талантливых инженеров и офицеров были взяты на русскую службу после разгрома Швеции. Одним из них был Иоанн Христиан Шничер, шведский капитан, который был у китайских посланников в 1714 г. к калмыцкому Аюки-хану в провожатых [267] .

Значительный вклад в развитие армии внес Андрей Андреевич Виниус. Этот голландец, один из самых преданных и последовательных сторонников царя-реформатора, фактически создал в России артиллерию: как теоретик, как изобретатель-практик, как организатор нового рода войск, он заложил все основы для побед русского оружия в войнах, которых добился Петр. Долгие годы по повелению царя он стоял во главе Сибирского приказа, в его ведении была обширная территория за Уралом [268] .

Многие документы Российского государственного архива древних актов содержат сведения о деятельности Ивана Дмитриевича Бухгольца, полковник, направленного в Селенгинск и Ургу для военного укрепления российско-китайской границы. Этот человек стал основателем Омской крепости. А в 1725 г. привел в распоряжение посла С.Л.Владиславича-Рагузинского пехотный полк с драгунской ротой в Селенгинск. В 1726 – 1731 гг. управлял пограничными с Китаем территориями, строил новые крепости. В 1731 – 1740 гг. служил на посту селенгинского коменданта [269] .

«С Китаем не ладилось, – писал историк С.М.Соловьев о начале XVIII века. – Но приходили известия о металлических богатствах Средней Азии, и Петр, сильно нуждаясь в деньгах, не оставил без внимания эти известия. Сибирский губернатор князь Гагарин донес, что в Сибири, близ калмыцкого городка Эркети на реке Дарье, добывают песочное золото. В 1714 г. отправили туда подполковника Бухгольца, велели ему идти на Ямышь-озеро, где построить крепость на зимовье, а по весне идти к Эркети, овладеть ею и проведывать об устье Дарьи-реки. В начале 1716 г. Бухгольц дал знать, что крепость построена, но к Эркети идти за малолюдством небезопасно и что солдаты от него бегут, ибо в сибирских городах всяких гулящих людей принимают и вольно им там жить. По отправлении этого известия к крепости, где сидел Бухгольц, пришло калмыков более 10000 человек; русские бились с ними 12 часов, отбили, но неприятель стал кругом, пресек сообщение и прислал следующее письмо: «Черен-Дондук господину полковнику послал письмо. Наперед сего Контайши с великим государем жили в совете, и торговали, и пословались, и прежде русские люди езжали, а города не страивали. Война стала, что указу государева о строении города нет и город построен ложными словами, и если война будет, то я буду жить кругом города, и людей твоих никуда не пущу, и из города никого не выпущу, запасы твои все издержатся, и будете голодны, и город возьму; и если ты не хочешь войны, то съезжай с места, и, как прежде жили, так будем и теперь жить и торговать, станем жить в совете и любви». В гарнизоне обнаружилась болезнь, солдаты начали мереть, и Бухгольц 28 апреля, разорив крепость, ушел на дощениках вниз по Иртышу и на устье реки Оми построил другую крепость, где и оставил свое войско» [270] . Так был основан город Омск.

В 1726 г. чрезвычайный царский посланник Савва Владиславич обнаружил во время продвижения его посольства в Пекин, что пограничный Селенгинск совершенно открытым набегам врагов, он писал в Санкт-Петербург «о безоборонном состоянии города, которого место положение всегдашней опасности подвержено от набегов неприятельских, также и Стрелки, в тех весртах от оного находящейся, где караван обретается, разоренный перед сим от разлития реки Селенги». Владиславич вызвал полковника Бухгольца для немедленных работ по укреплению острога. Задача была – «приискание им места для строения крепости и караванных амбаров по правую сторону реки Селенгина горе, защищаемого с двух стороною рекой и каменным утесом, к которому если пристроить от степной стороны стену, то может быть не последнею крепостью».

Бухгольц прибыл со своим полком, на помощь военным был направлен также и «искусный инженер». Строительство города должно было обеспечить «удаление китайцев в стране, которые и сами недавно построили на границе город Наум» [271] . По решению центральной власти крепость была усилена «нужною артиллерийскою амунициею и гарнизоном» [272] .

Позже, в 1764 г. этой самой Селенгинской крепостью управлял комендант генерал-майор Якоби, с которым в контакте были другие военные из немцев: генерал-поручик кавалер Шпрынгер и генерал-майор Федор Рендорф [273] . В тот момент наиболее серьезной проблемой военных была остановившаяся торговля с китайской стороной. Китайцы опасались укрепления русских крепостей, и в качестве условия возобновления коммерции выдвигали требование «построенную россиянами крепость освидетельствовать… двоеданцев всех забрать к себе» [274] . Военные пускались в дипломатию для возобновления выгодных контактов, при этом не ослабевая бдительности в отношении тех, кто в любой миг был готов к грабительскому набегу на крепость и близ лежащие земли. Вот как доносил Якоби в Петербург: «Чрез посланного вверх по реке для разведывания… заграничных обстоятельств… получил… известие, что… от границы расстояние езды один день. в том урочище… состоит тысяча членов вооруженных яко для предосторожности от вороватых людей» [275] .

Были и другие яркие иностранцы, о деятельности которых сохранились архивные документы. Среди них прапорщик, назначенный в 1740-е – 1750-е гг. управителем Балаганского дискрикта Иркутской провинции Яков Линденау [276] ; полковник Вульф управлял по указу Сената учрежденной следственной комиссией сибирских и камчатских дел [277] .

В более поздний период для выходцев из Европы привлекательной и престижной была морская служба. На ней раскрылись таланты таких людей, как Витус (Иван Иванович) Беринг, Иван Федорович (Адам Йоханн фон) Крузенштерн, Фаддей Фаддеевич Беллингсгаузен, граф Федор Петрович Литке. В военной истории – имена таких героев дальневосточных сражений, как добровольца в русско-японскую войну, участника сражений при Ляояне и Мукдене барона Дмитрия Николаевича Корфа [278] ; адмирала Нидермиллера, командовавшего войсками на КВЖД, которые в двухдневном сражении в 1900 г. наголову разбили айгунскую группировку китайских войск, угрожавшую русскому г. Благовещенску [279] , генерал-адъютанта, генерала от кавалерии, командующиего 1-й армией Северо-Западного фронта Павла-Георга Карловича фон Ренненкампфа, который в том же 1900 г. участвовал с казачьим отрядом в разгроме китайцев, взял г. Мергень [280] .

Военные со временем стали рассматриваться как необходимый элемент поселенческой политики. В XIX в. такой силой стали дальневосточные казаки, их укоренение в этих отдаленных местах поощрялось государством. Наделение военных людей землей решало множество проблем одновременно: сокращало расходы казны на содержание регулярных формирований, обеспечивало постоянную боеготовность в пограничном регионе, давало гарантию быстрому и заинтересованному освоению пустующих просторов Дальнего Востока, создавало действенную альтернативу нерегулируемому переселению корейцев и китайцев. В 1889 г. было создано самостоятельное Уссурийское казачье войско. Этот проект активно, вопреки сопротивлению Петербурга, поддерживал генерал-губернатор Приамурья Андрей Николаевич Корф. И как только был решен вопрос с отводом земель для новых поселенцев, поток желающих поселиться у границы значительно увеличился [281] .

А первым наказным атаман Уссурийского казачьего войска стал Павел Федорович Унтербергер, военный губернатор Приморской области (1888 – 1897 гг.),

Приамурский генерал-губернатор (1905 – 1910 гг.). Он писал о переселении семей забайкальских казаков на реку Уссури, начавшееся с 1858 г. и составивших Уссурийское казачье войско – одну из главных частей первого населения Приамурья: «Уссурийский казак, не щадя здоровья и жизни, – так как многие из них сошли преждевременно в могилу, с честью и славой вынес на своих плечах колонизацию пустынной реки Уссури и тем оправдал надежды, возложенные на него графом Муравьёвым-Амурским».