Шрифт:
3. С каждого китайца и корейца (об. пола) при выдаче русского билета взыскивается 4 р. 25к. и гербового сбора 75 к., а всего 5 р. С тех же лиц в возрасте от 10 до 15 лет взыскивается 1 р. 75 к. и гербового сбора 75 к., а всего 2 р. 50 к.
4. Каждый год билеты должны возобновляться, в противном случае взыскивается штраф в размере 5 р.
5. Китайцы и корейцы, не соблюдающие указанных выше постановлений, могут высылаться за границу.
6. Всем лицам и учреждениям в Приамурском генерал-губернаторстве воспрещается держать китайцев и корейцев, не соблюдающих указанных постановлений, в качестве жильцов, арендаторов, постоянных или временных рабочих, допускать их к подрядам и промыслам или принимать их как пассажиров на русские пароходы, совершающие рейсы как в морях, так и на реках, омывающих наши дальневосточные владения. Виновные в нарушении этих правил подвергаются штрафу по 10 р. с каждого китайца или корейца, не имеющего установленного билета или имеющий просроченный билет.
7. Сборы, поступающие при выдаче билетов китайцам и корейцам, зачисляются: гербовый сбор – в доход казны, сбор же от билета и штрафные деньги в специальные средства Министерства внутренних дел. Образуемый и таким путем фонд предназначается на полицейские и врачебно-санитарные расходы, связанные с пропуском и пребыванием китайцев и корейцев в пределах Приамурского края…
8. Из сбора, взимаемого с китайцев и корейцев, отчисляется с каждого билета 20 к. на вознаграждение учреждений и лиц, ведающих выдачей русских билетов.
9. Подробные порядок пропуска в наши пределы китайцев и корейцев, взимания штрафов и расходования их устанавливается инструкцией, издаваемой Министерством внутренних дел» [394] .
«По верованию, обычаям, привычкам, миросозерцанию и условиям экономической жизни корейцы совершенно чужды нам и чрезвычайно туго поддаются ассимиляции с русским населением, – писал П.Ф.Унтербергер. – Хотя между ними, по числу обращенных в православную веру, и замечается успех миссионерской деятельности, но это только по наружности, да иначе и быть не может, так как подавляющее большинство осевших у нас земледельцев корейцев не знает русского языка, а из миссионеров только очень немногие знакомы с корейским языком. Устроенные во многих корейских селениях русские школы заводятся корейскими обществами тоже только для вида, большинство же мальчиков обучается корейской грамоте. Постоянным общением с корейцами, приходящими из-за границы на временные заработки, поддерживается у нас живущими корейцами непрерывная связь со своими соотечественниками в Корее, а тем самым и сохраняются старые обычаи и привычки. Браков между русскими и корейцами почти не бывает. Корейка – непригодная жена для русского крестьянина, ибо она совершенно незнакома с нашим крестьянским хозяйством, как домашним, так и полевым. Объясняется это различием пищи у корейцев и у русских и применением различных способов обработки земли» [395] .
394
Унтербергер П.Ф. Приамурский край. 1906 – 1910 гг.: Очерки. – СПб.: Типография В.Ф.Киршбаума, 1912. – с. 75 – 76.
395
Унтербергер П.Ф. Приморская область. 1856 – 1898 гг. Очерк. – СПб.: Тип. В.Ф.Киршбайма, 1900. – С. 114.
Генерал-губернатор постоянно колесил по краю. Вот одна из архивных записей о его поездке в июле 1908 г. по Амуру и Зее:
«…Путь от г. Благовещенска до г. Хабаровска (по р. Амуру)
13 июля
с. Благословенное.
Дворов – 240.
Население – корейцы. Переселились в Амурскую область в 1871 г., в числе 465 душ; с течением времени приселялись новые семьи; в настоящее время население с. Благословенного – 1942 души. По-русски говорят очень немногие.
Засеяно до 9217 десятин; в казну зерна не ставят. Возделывают, для продажи, преимущественно пшеницу и овес.
Прививки сибирской язвы сделаны в апреле и мае месяцах. Падежа скота не было.
Имеются две русские школы; одна – женская; в них обучаются: мальчиков 114, девочек 30.
Подлинное подписал: генерал Унтербергер.
Скрепил: генерал-квартирмейстер штаба Приамурского военного округа генерал-майор Дебеш» [396] .
Свою позицию по корейскому вопросу генерал-губернатор основывал не только на наблюдениях, которые вел в крае. Еще в 1897 г. он совершил поездку в Корею, был принят королем Коджоном. Его впечатления от страны выразились в неприятии системы управления, которая там была. Именно сложившиеся социальные отношения выталкивали из Кореи в Россию толпы голодных крестьян, которые искали спасения для себя и своих семей. «Испорченность» администрации, по мнению Унтербергера, выражалась в том, что корейские министры, заняв свои должности, старались первым делом обогатиться и представить такую возможность своим родственникам и приближенным. Когда служащие увольнялись, то на их место назначались новые, которые, в свою очередь, сами начинали выжимать из народа все, что только можно, потому что знали: придет новый министр, и им придется уступить место другим. Во всех назначениях царил полный произвол. Интриги велись и при дворе, и повсюду в стране. Народ, привыкший к тому, что у него отбирают большую часть его продукции, трудился настолько, насколько это было необходимо лишь для его пропитания, из опасения, что «лишнее» у него отберут [397] .
396
Маршрутами губернаторов: Документы и материалы. – Владивосток: РГИА ДВ, Информационно– рекламное агентство «Комсомолка-ДВ», 2004. – С. 88 – 89.
397
Ли Ханг Джун. Генерал-губернатор Приамурского края Павел Федорович Унтербергер. – М.: МАКС Пресс, 2006. – С. 33.
Унтербергер понимал, что вопрос российского подданства для беженцев «имел только значение обеспеченности их материального положения, на случай же каких-либо политических осложнений, они, вернее всего, стали бы на сторону более сильного и вообще действовали бы не с сознанием, что они русские, а так, как им показалось бы выгоднее» [398] .
Свою позицию он обосновывал так: «Если укажут на то, что в состав Российского государства входят миллионы подобных же инородцев, чуждых нам по вере и обычаям, у которых и сознания принадлежности к России может быть не больше, чем у корейцев, однако тем не менее все они считаются русскими подданными, то на это можно возразить, что государство наше, занимая земли, на которых жили эти инородцы с давних пор, понятно обязано было заботиться и об их устройстве. Но вопрос о корейцах стоит совершенно иначе. Это – пришлый народ, который у нас поселился самовольно и относительно которого мы никаких обязательств не имеем, а потому можем действовать так, как того требуют государственные интересы» [399] .
398
Унтербергер П.Ф. Приморская область. 1856 – 1898 гг. Очерк. – СПб.: Тип. В.Ф.Киршбайма, 1900. – С. 116.
399
Там же.
«Рассчитывать на то, что корейцы, даже перешедшие в русское подданство и принявшие православие, будут ассимилироваться с русским населением, не имело никакого основания, так как опыт показал, что проживавшие в Южно-Уссурийском крае 40 с лишним лет корейцы, за немногими исключениями, сохранили свою национальность в полной мере и остаются чуждым России народом. Нельзя также было надеяться на лояльность этого элемента в случае войны с Японией или Китаем, напротив, они тогда представят чрезвычайно благоприятную почву для широкой организации врагом шпионства», – это оценка уже современного корейского историка тех процессов, которые во времена Унтербергера протекали на Дальнем Востоке [400] .
400
Ким Ен-Су, Ли Ханг Джун. Политика России в корейском вопросе и проблема переселения корейцев в Приамурский край в начале ХХ в. – М.: МАКС Пресс, 2006. – С. 112.
И можно считать насмешкой истории то, что единственную книгу, посвященную личности генерал-губернатора П.Ф.Унтербергера, написал уже в наше время историк из Кореи – Ли Ханг Джун [401] …
Заключение
Любая тема, касающаяся развития конкретного народа, этнической группы в прошлом или настоящем, – минное поле, на котором легко «подорваться», если неосторожно затронуть больной для многих людей вопрос, невольно преувеличить заслуги одних и принизить подвиги других. Избирая изучение истории в переделах народа, исследователь неизбежно должен считаться с подобным риском.
401
Ли Ханг Джун. Генерал-губернатор Приамурского края Павел Федорович Унтербергер. – М.: МАКС Пресс, 2006.