Я решила сделать доброе дело и, дождавшись небольшой паузы в речи своего соседа, наивно спросила:

– Простите, а что такое "обезвоживание ингредиентов", о котором вы так часто упоминаете?

– Вы не знаете?!
– с возмущением спросил он.

– Боюсь, что нет, - удрученно ответила я.
– Я, видите ли, из провинции, какое уж у нас там образование, я знаю очень мало… Но вы так интересно рассказываете! Если бы вы не сочли за труд объяснить…

Все! Мой трюк удался: ученый полностью переключил внимание на меня, и девушка напротив с облегчением вздохнула. Сосед мой сперва, правда, повозмущался тем, как невежественна нынешняя молодежь, но я внимала ему, разинув рот, так что он смягчился и начал, как говорится, с азов.

Очень скоро я поняла, отчего так страдала первая собеседница моего соседа (звали его, кстати, Бергусом Деспафином): знал он, может, и очень много, но частенько забывал, что окружаюшие его знаниями не обладают, а потому понимают его с пятого на десятое, и оттого злился. Я, впрочем, прекрасно умею делать вид, что все понимаю, даже если не понимаю ровным счетом ничего, поэтому в беседе со мной господин Деспафин не раздражался. Давно ему, должно быть, не попадалась столь благодарная слушательница! Мне нужно было только время от времени кивать, говорить "да-да, как интересно! Да что вы! Надо же!", и он продолжал говорить.

В целом то, о чем говорил господин Деспафин, сильно напоминало школьный курс химии, а по химии у меня было твердое "три" (в аттестате, правда, стояло "пять", но только потому, что я умела виртуозно списывать, а потому итоговые контрольные писала хорошо). Вот было бы смешно, если бы мне удалось подсказать Деспафину какую-нибудь реакцию, благодаря которой он совершил бы великое открытие! Так всегда случается во всяких фантастических книжках, но, увы, я помнила из курса химии слишком мало, чтобы рискнуть подсказывать такому умному дяденьке…

Во всяком случае, Деспафин занимал меня аккурат до конца ужина, и можно было больше не мучиться с подаваемыми блюдами: неприлично ведь жевать, когда тебе что-то так увлеченно рассказывают! Он даже начал выкладывать из хлебных крошек какую-то замысловатую схему, объясняя мне, как взаимодействуют разные элементы, но тут ужин закончился, и всех пригласили пройти в другой зал. Дарвальд, раскланявшись со своей соседкой, подошел ко мне, приняв вид строгого опекуна, и я поспешно вскочила, извинившись перед Деспафином за то, что мы не можем закончить такую познавательную беседу!

– Ничего, ничего, - пробурчал он, безуспешно пытаясь стряхнуть крошки со своего костюма.
– В другой раз… Но, поверьте, девушка, из вас может быть толк, да-да, может быть толк! Если только не погонитесь за каким-нибудь молодым дураком…

– О чем это он?
– с удивлением спросил Дарвальд, провожая меня в соседний зал.
– О чем ты вообще говорила с этим старым чудаком?

– Ничего он не чудак, милейший дядька, - обиделась я.
– Ну, занудный немножко, бывает. Он мне свои теории рассказывал, я даже кое-что поняла…

– Удивительно, - хмыкнул Дарвальд.
– Дольше четверти часа старого Деспафина мало кто выдерживает, а ты больше двух часов с ним общалась и, как вижу, не испытываешь желания пришибить старика!

– Терпимее надо быть, - буркнула я. Я могла бы много порассказать о своих многочисленных родственниках, среди которых полным-полно слегка уже сдвинувшихся крышей старичков и старушек. Они обожают рассказывать о своих молодых годах, и это даже интересно… первые раза три. Но обижать их не годится, так что я научилась заинтересованно слушать, особо не вдумываясь в смысл. Что мне после этого какой-то старый алхимик!
– А что ж его приглашают, если он такой зануда?

– Он гений, - просто ответил Дарвальд.
– На его счету множество открытий, жаль, что к старости он слишком увлекся поисками "золотого секрета" и забросил действительно важные исследования.

– Что такое "золотой секрет"?
– заинтересовалась я.

– Способ превращения чего угодно в золото, я уже говорил как-то, тут все помешаны на нем, - пояснил Дарвальд.
– Погоди-ка… Ты что, хочешь сказать, Деспафин ни разу не упомянул о нем в разговоре?!

– Не припоминаю, - подумав, ответила я.
– Нет, точно не говорил. Он все больше про какую-то схему взаимодействия чего-то с чем-то талдычил. Я не очень запомнила, но, кажется, он имел в виду, что в отношениях разных элементов друг с другом есть некая система, ее можно определить, а уж с ее помощью вычислять свойства тех элементов, которые еще даже не открыты. Вот, примерно так!

Я сама подивилась тому, что все это запомнила. Скорее всего, только потому, что мне эта система Деспафина напомнила нечто до боли знакомое, жаль только, не знаю, что именно, я ведь говорила, что по химии у меня был трояк…

– Надо же… - протянул Дарвальд.
– Хм… Неужели он все-таки закончит свою работу? Это было бы замечательно, такой прорыв для здешней науки! Я был очень огорчен, когда Деспафин забросил исследования и тоже начал искать "золотой секрет".

– Да ему надоело, видимо, что все от него отмахиваются, никто выслушать не может, потому он и стал делать то же, что и все, - хмыкнула я.
– А вообще ему на это ваше золото, по-моему, наплевать.