Неподалеку в камышах задумчиво сидел одинокий рыбак. Рядом лежала перевернутая лодка. Переглянувшись, они поспешили туда. Запах, ударивший им в нос, а так же слегка потерянный вид мужичка не оставляли сомнений в том, какого рода думы терзают его задолго до полудня. Это внушило им надежду на заключение взаимовыгодной сделки. Прежде чем уйти от кентавров они, по настоянию Амадея, еще раз навестили его деда и получили в дорогу несколько бутылок шнапса. Кентавры заверили их, что на эту универсальную и ходовую валюту можно купить все, чего душа пожелает. И у них уже была возможность убедиться, что их не обманули.

Мужичок понял все без слов и, не успели они подойти, тут же принялся набивать цену в свойственной всем крестьянам простодушно-ненавязчивой манере. Сдвинув на затылок видавшую лучшие времена шляпу, он почесал голову и пробормотал, не отрывая взгляда от поплавка:

— Не ходили бы вы туда, добрые люди.

— А что, там чудища водятся? — Поинтересовался Ниваль.

Рыбак обернулся, смерил его мутным взглядом, покачал головой и продолжил тихо вещать.

— Нездешние вы. Воображаете себя героями. У тебя вон какой меч, а у бабы твоей целых два. Только против тамошнего колдуна это все равно, что зубочистки.

— Ладно, хватит нам голову морочить, — вступила в разговор Эйлин. — Ты что, думаешь, мы колдунов не видели?

— Может, и видели, — спокойно ответил рыбак, снова отворачиваясь, — да только этот — не простой. В деревне про него разное говорят.

— Что, например?

— А то, — уклончиво ответил рыбак и ненадолго умолк, пристально глядя на поплавок, словно надеясь, что свершится чудо.

Затем велел им нагнуться и вполголоса заговорщицки произнес:

— Говорят, раньше колдун над деревней на деревянном драконе летал. Разденется, бывало, догола, взберется на дракона своего, черной магией оживленного, и летает, пока его кто-нибудь из пращи не подобьет.

Эйлин фыркнула и переглянулась с Нивалем.

— Смеетесь, — покосился на них рыбак. — А после того всегда беда приключалась. Корова дохла, или кто из деревенских помирал от белой горячки. А однажды пришел он к старосте и говорит: друиды, мол, вам лапшу на уши вешают, а если хотите, чтоб кукуруза уродилась, дайте мне мешок золота и пятерых невинных младенцев, я приготовлю специальный порошок и над полем рассыплю. Тут староста деревенских кликнул, скрутили они колдуна и хотели в реке утопить, а он воробышком обернулся и улетел. С тех пор в деревне не появлялся, но если у кого падеж, неурожай или дочка в девках засидится, все знают — его проделки. А в этом году на Жатву у нас вся медовуха скисла.

— Да ну! — Удивилась Эйлин.

— Клянусь Великой Матерью! Вот до какой подлости дошел проклятый колдун.

— Да, вот это беда, так беда, — сокрушенно покачала головой Эйлин, подмигнув Нивалю. — Стало быть, на другой берег никак нельзя. Ну что ж…

Они повздыхали и сделали вид, что собираются уходить. Мужичок, заволновавшись, как бы не потерять клиентов, оторвался от своей удочки и торопливо вскочил.

— Э-эээ… люди добрые, а вы часом не охотники за чудовищами?

Ниваль ухмыльнулся и, положив руку на плечо Эйлин, важно спросил:

— А похожи?

— Ну, я смотрю, вы пришли издалека, на дезертиров не похожи. Одеты не то, что простая солдатня. И оружие чудное…

— Так? — Ниваль жестом велел крестьянину продолжать.

— В общем, награду за колдуна обещают. Интересуетесь?

— Награду, говоришь? А много ли обещают?

Заплывшие от неумеренных возлияний глазки мужичка тревожно забегали. Было видно, что он лихорадочно соображает, какая сумма могла бы сподвигнуть странников воспользоваться его услугами. Видя, в какой тупик поставил бедолагу своим вопросом, Ниваль решил помочь ему и, порывшись в сумке, достал оттуда заветную запечатанную сургучом бутыль мутно-желтого стекла. Лодочник расплылся в довольной улыбке, обнажающей гнилые зубы.

— Ну вот… это другое дело.

Он, словно только этого и ждал, суетливо свернул удочку и, бросив в ее в лодку вместе с пустым ведром, стал сталкивать суденышко в воду, торопливо бормоча:

— Сразу видно, люди вы порядочные и не робкого десятка. Что вам какой-то там колдун… храни вас боги. Сами себе хозяева. А я что… я ничего. Скромный лодочник. Мне много не надо, — он любовно глянул на бутыль и, не удержавшись, сглотнул.

В лесу за рекой они ничего зловещего не обнаружили. Обычный лес, обычные голые деревья, запах палой листвы, сырости и поздних грибов. Единственное, что могло их насторожить — это тишина. Казалось, все живое вымерло или спит.

— Тебе интуиция ничего плохого не подсказывает? — Поинтересовалась Эйлин у Ниваля.

— Подсказывает, что ты сейчас пинка получишь, — ответил он.

— Да нет, я серьезно. По-моему, ничего страшного тут нет.

— Нет — значит идем вперед. Пикник устроим позже.

Выбрав широкую протоптанную тропу, идущую от того места, где когда-то заканчивался мост, они вскоре пришли на небольшую полянку, где стоял маленький милый бревенчатый домик с резными ставнями, крыльцом и дверью, выкрашенными в красный цвет. Сам домик был покрашен желтым, а на крыше красовался яркий разноцветный флюгер в виде какого-то летающего существа неизвестной породы. К домику были пристроены два сарая такой же веселой расцветки.