— Ну что ж, — с достоинством ответил гном, приосанившись и выдержав театральную паузу, — порядочные гости в моем доме — редкость, но я им всегда рад. И с удовольствием поделюсь с вами моими научными открытиями, многие из которых столь прогрессивны, что остаются непостижимыми даже для меня самого. Но это вопрос времени, друзья мои, вопрос времени. Чистая магия — это ничто по сравнению с его величеством Техническим Прогрессом… вот увидите…

Увлекаясь на ходу своими разглагольствованиями, гном поманил их за собой, семеня босыми ногами по холодной земле.

Судя по внешнему виду гнома и его необычному таланту превращать черт знает что в черт знает что, Эйлин ожидала, что внутри его домик представляет собой типичное жилище чудаковатого гения. То есть, пыльную, закопченную халупу, заваленную хламом и пропахшую паучьими железами и сушеными языками забиякожабов. Но внутри, так же, как и снаружи, домик был чистеньким, аккуратным, с уютными занавескам в горошек и полосатыми половичками. На гениальность его хозяина слабо намекали лишь большой, заваленный бумагами стол в углу у двери, как раз перед разбитым окном, магическая мастерская, скромно примостившаяся у стеночки, развешанные по стенам чертежи, да какие-то густо обсмоленные веревки, протянутые по стенам и потолку большой комнаты с камином, куда провел их гном. Взглянув вверх, Эйлин увидела, что на концах веревок, словно плоды, висят закопченные стеклянные колбы, всего пять штук. «Пожалуй, мастер Видл счел бы такое интерьерное решение безвкусицей, — подумала она. — А ничего, забавно». К тому же, в комнате вкусно пахло едой. Видимо, хозяин собирался ужинать.

— Леонард Бердвидр Флиген младший, — важно представился гном, — ученый, изобретатель. Но вы можете звать меня просто Лео.

Взглянув на босого, чумазого, всклокоченного Леонарда Бердвидра Флигена младшего, ростом фута три с половиной, Эйлин чуть не прыснула.

— Тогда и ты зови меня просто Эйлин, а его, — она указала на насупленного Ниваля, — просто Ниваль.

— Очень приятно, — с чувством ответил гном. — Знаете, необыкновенно приятно встретить в этих местах порядочных, интеллигентных людей.

Ниваль хмуро посмотрел на Эйлин. Его единственный глаз словно говорил ей: «Маленький уродец издевается. К черту дипломатию, давай ему в глаз дадим». Ласковый взгляд Эйлин отвечал ему: «Только попробуй гномика обидеть. Кстати, к твоей нечесаной бороде и повязке пиратской шляпы не хватает».

А Лео продолжал говорить:

— Если вы согласитесь разделить со мной мою скромную трапезу, мы сможем прекрасно поговорить за ужином.

Наконец, не выдержав официального тона, ученый-изобретатель кинулся к столу, нетерпеливо зазывая их:

— Ну, давайте скорее! Я сто лет с умными людьми не общался.

Когда они заняли свои места, из-за камина, где располагалась кухня, выплыло странное существо в фартуке и лихо сдвинутом набок полосатом колпачке. Более всего существо походило на человека-ящера, но, в отличие от них, было не выше среднего человеческого роста и обладало густой ярко-рыжей шевелюрой, переходившей в шикарные разросшиеся бакенбарды. Из довольно больших остроконечных ушей также торчали пучки рыжих волос. На одном ухе странного ящера красовалась пара золотых колец. Кроме того, у ящера была более гладкая, чем обычно, пупырчатая кожа оливкового оттенка, обильная рыжая растительность на груди, лапах и вдоль хвоста. Поставив перед гостями приборы, ящер поклонился и произнес грубым хриплым голосом:

— Вальпургий. Слежу тут за всем.

Прежде чем удалиться, он критически осмотрел радостного Лео и сказал:

— Ты бы хоть к столу переоделся, интеллигент.

— О, прошу прощения у дамы, — обратился гном к потерявшей дар речи Эйлин, — сей момент.

Он ускакал за перегородку, отделяющую приватные помещения от каминного зала. Переодевание заключалось в том, что он оттер сажу с физиономии, намочил и попытался пригладить волосы и заменил грязный зеленый комбинезончик на такой же, только чистый, синий. Вернувшись, Лео подсел к столу, разлил вино по кубкам и, подавая пример гостям, принялся быстро накладывать себе еду.

— А можно узнать, — поинтересовалась Эйлин, — Вальпургий — это…

— Появился в результате эксперимента, — ответил Лео и пригубил вино. — Я должен объяснить… Понимаете, свое познание мира я начал с магии. Это судьба любого ученого. Но не всякий пойдет дальше этого. Я много чего изучал, даже чернокнижничество. Практическая сторона вопроса меня не очень интересовала, я не хотел становиться действующим магом. Мне было интересно, насколько к магии применимы законы природы, и как можно использовать то и другое в связке, понимаете?

Увидев, что гости не совсем его понимают, он пояснил:

— Ну, вот те же простейшие законы сохранения энергии или действия-противодействия — они ведь и в магии работают. Так вот… о чем я… да! Это было одной из сторон моих исследований, хотя, признаюсь, смысл кое-чего из того, что я открыл мне и самому пока не понятен.

Лео помолчал, методично опустошая тарелку, и продолжил лекцию:

— Еще одним интересным направлением были эксперименты с веществом и пространством. Вот тут-то меня и ожидали сюрпризы.