Дверь грузового трюма упрямо не хотела открываться. Западло! На кой черт они восстанавливали ее после штурма на Агаве?! Строгов от души выругался. Великий Учитель уже подумывал, не использовать ли в качестве отмычки одну из своих драгоценных гранат, когда за спиной послышался негромкий рокот двигателя. Робот! Николай не ошибся. Гусеничная машина показалась из-за поворота. Прожектор ослепил Великого Учителя, но даже с закрытыми глазами он понял, что робот пришел не один.

– Что ты здесь делаешь, Барбара? – Строгов почувствовал человека, который плелся вслед за стальным ремонтником.

– Взорвать «Еву» – это был план моей сестры. Я должна выполнить его. Они отобрали у меня все: семью, любимого, прошлое и будущее. Я им этого никогда не прощу.

Николай не стал спорить. Во-первых, нет времени, во-вторых, Барбара все равно уже здесь. Самым разумным Строгов посчитал отойти в сторону. Показав на дверь, он сказал:

– Ну, давай, чего ждешь?

Послушная командам машина пошла на таран. Прямой удар ничего не дал, он лишь погнул створки герметичной двери. Но, как оказалось, девушка именно этого и добивалась. Теперь между стальными плитами образовалась щель, и манипуляторам машины было за что ухватиться. Великий Учитель никак не ожидал, что в хлипких на вид механических клешнях скрывается такая мощь. Робот буквально разорвал блокираторы двери, после чего створки уже ничего не сдерживало.

– Вперед! – Не дожидаясь, пока громоздкая машина уберется, Николай перепрыгнул через ее широкую, выдвинутую вбок гусеницу.

Один взгляд по сторонам заставил Строгова вздрогнуть. Вокруг полный разгром и разорение. За время боя в главный грузовой трюм угодил не один заряд плазмы и не один десяток лазерных пунктиров. К счастью, пробоины самоликвидировались, а с огнем справилась система пожаротушения. Но это лишь временные успехи. В огромном трюме уже отчетливо слышалось, как ревет пламя на нижнем уровне. Еще каких-нибудь полчаса, и палуба под ногами просто расплавится.

– Лихтер под номером двадцать четыре стоит в первой линии, – напомнила Барбара.

– Быстрее туда! – Николай схватил раненую девушку на руки и что есть духу бросился бежать.

Вот она – первая линия. Боже мой! Сердце Строгова заколотилось. Ни одного целого челнока. Сплошные груды изувеченного железа и сожженные угловатые остовы. Но взрыва все-таки не было. Николай постарался отогнать эмоции и рассуждать здраво. Целая тонна взрывчатки не может сгореть тихо и незаметно.

– Уже совсем близко. – Барбара указала на развороченный борт под номером двадцать.

– Нам повезло. – Великий Учитель бежал вдоль ряда обгоревших барж. – Этой части трюма досталось меньше всего. Остается надеяться…

– Вот он! – Девушка ткнула пальцем в цифры «24». – Кажется, цел.

Действительно, кроме черных ожогов, сплавивших часть желто-серой раскраски, других повреждений видно не было. А впрочем, нет. В носовой части виднелась дыра, по размерам и форме напоминавшая расправившую крылья летучую мышь. Однако не может быть, чтобы такое плевое повреждение вывело лихтер из строя.

Наперегонки Николай и Барбара кинулись к входному люку. Тут их поджидала первая неприятность. Автоматика не работала. Пришлось открывать вручную. Слава богу, у всемогущего Великого Учителя хватило сил, чтобы провернуть заплывшую нагаром ручку. Один мощный рывок – и люк поддался.

Строгов не был специалистом по авиационной электронике, но сейчас даже он мог сказать, что лихтер больше нельзя было назвать автоматическим. Летучая мышка, запорхнувшая внутрь, одним ударом расправилась с бортовым компьютером, а заодно поквиталась и с системой звездной ориентации. Отныне «24-й» представлял собой примитивный железный гроб, на котором все еще существовали маневровые двигатели.

– Барбара, как по-твоему, эта посудина еще может стартовать? – Николай взял пилота под прицел своих горящих синих глаз.

– Стартовать? – Девушка не поверила своим ушам.

– Да, стартовать. В ручном режиме.

– В ручном? – До Барбары стал доходить смысл слов Великого Учителя.

– Так да или нет?

– Наверное, может… – Лейтенант оглядела приборы и кресло оператора. – Энергии в батареях достаточно. Зажигание должно произойти.

– Хорошо. Залей герметиком дыру и уходи. Через десять минут я взорву борт и уведу лихтер к «Еве». За это время ты должна добраться до первой аварийной переборки, а это уже в коридоре. Помни: у тебя всего десять минут. Сделай, что я приказал, и беги. Замешкаешься – улетишь вместе со мной в космос.

– Это моя работа! – В полумраке тесного отсека Николай заметил, как блеснули глаза Барбары. – Лучше уходи ты!

– Не спорь со мной! Я так решил. – Строгов уже хотел уйти.

– Подумай о Луизе! – Девушка удержала его. – Ты дорог ей.

– Ей дороги воспоминания, а не чудовище, которое даже не способно ее поцеловать.

Николай почувствовал, как заледенело сердце. Нет, это не страх перед смертью. Он уже столько раз умирал, что даже привык к этому. На самом деле его мучил ужас, что, отвергая Луизу, он совершает роковую ошибку. Что, если на свете случаются чудеса и сказка про принцессу и чудовище действительно существует?