Он молол, я слушал в пол-уха, иногда кивал, делая озабоченное лицо, поглядывал то на собеседника, то за окно. За окном сгущались сумерки, полотно дороги горело под шинами попутного транспорта. Смарти уже рассказывал о какой-то другой истории, приключившейся с ним и его кидом примерно в этих же местах.

– Прикинь!
– Говорил он, едва не брызгая слюной от энтузиазма.
– Мы уже забились с одними трассерами. У нас на руках целая сумка асфальта, у них почти пятьдесят штук денег. Мы едем в капле на двадцать четвертую кольцевую. У моего партнера тогда была старенькая капля "фольксваген", хорошая капля, правда убитая вся и ходовая ни в попу...

Люк у нас над головами с гудением поехал в сторону, зашуршал, тихо завыл, выдувая поток горячего воздуха, кондишен, но наши макушки все равно обдало холодом. Осторожно переступая по ступенькам, одной рукой придерживаясь за перила, а другой придерживая полы пальто, вниз спускался Арви. Он рассеянно кивнул замолчавшему Кириллу-Смарти и сказал, глядя на меня: "Холодает... А впереди кажется тоннель. Пойду к Нэшу, узнаю, что и как". Он, приоткрыв рот и задрав острый подбородок, поглядел вверх, на закрывающийся люк, потом расстегнул пальто, бросил его на край спинки дивана и протопал в кабину. Щелкнула входная дверь за его спиной.

– Мня, - проговорил стопщик, вспоминая про прерванный рассказ.
– Ну, так вот. Едем мы, значит, на двадцать четвертую и вваливаем по второй или третье полосе в сторону нужной стоянки...

Я мысленно зевнул и сделал внимательное лицо. Он тарахтел, а я, поудобнее рассевшись на диване, поглядывал за окно краем глаза. Мы и вправду ехали по тоннелю, свети-толкай светился вовсю, гораздо ярче, чем под сумеречным небом. Машины слева и справа немного сбавили скорость и мы сами шли не так чтобы очень резво и с каждой сотней ярдов замедлялись все больше и больше. Прочие машины тоже не летели мимо нас сломя голову. Вон фургончик "мицубиси" с красными полосками на бортах пилит по соседней полосе, едва скорее нашего, а на хвосте у него притормаживает шестиколесная шкода с выносным багажником. Все тащились по старенькой пятиполоске со скоростью инвалидного кресла.

"Что за фигня?
– подумал я беспокойно.
– Неужели пробка?"

– И вдруг, прикинь, - тем временем вещал Смарти.
– Мы уже почти у самой стоянки, и тут как жиганет по ушам! Прикинь, полиповская сирена. Я чуть не обгадился. А они мигают, как рождественские петарды, то синим, то красным, и сирена визжит: "Вау-вау-ууу!"

"Вау-вау-вау!" - надрывно взревело где-то далеко за окном. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, а Смарти, уставив палец в направлении звука, радостно сказал:

– Прикинь, почти точно вот так же...

Наша машина, ползущая с черепашьей скоростью, суетливо взяла вправо, прижимаясь к разделительной полосе. Плеская на потолок салона вспышками синего, красного и белого, по трассе пронесся невидимый за высокими бортами полиповский байк.

Смарти умолк и мы разом повернули головы к окну. Позади загудела, приближаясь, еще одна сирена.

– Да что там происходит-то?
– Я забрался коленями на диван и потянулся к защелкам верхней секции кристогласса, чтобы немного приспустить стекло.

За моей спиной что-то приглушенно звякнуло. Спустя секунду Смарти тревожно сказал:

– Эй, Турбо, а что там у нас в хвосте?

Я обернулся, и ноги мои стали ватными. Дальний конец коридора там, где тендер-техники совсем недавно ставили заднее стекло, стремительно заполнялся клубами густого грязно-молочного дыма.

– Горим, - сказал я без голоса и, слетев с дивана, рванул в это дымное едкое марево. На самом выходе из гостиной я резко затормозил, хватая ртом воздух. Глаза мои наполнились слезами.

За какое-то мгновение в голове почти одновременно пролетели три мысли. Я подумал, что дым слишком быстро окутывает пространство коридора, застилая и скрадывая двери кают, одновременно я подумал о Мерседес, которая дрыхнет за одной из этих дверей и об огнетушителе, который я вставил обратно в кронштейны держателя... Или не вставил? А этот придурок, Смарти, где он вообще?

– В кабину давай!
– рявкнул я перехваченным горлом.
– Ори, пожар!

Повинуясь неосознанному, но очень острому чувству, я быстро обернулся, чтобы понять слышит меня стопщик или нет, и испытал моментальный шок. Сквозь мутную кисею дыма на меня лезла лаково блестящая шафрановая морда с выпученными насекомьеми глазами. Я бы, наверное, заорал, только от дыма совсем перехватило дыхание. Мое позорное замешательство длилось какую-нибудь секунду. Уже в следующий миг я сообразил, что вижу просто дыхательную маску, какие надевают в сильно загазованных помещениях и что под пимпой кислородного фильтра знакомый спущенный ворот дурацкой куртки. Смарти! Поршень мне в мозг! Какого хрена?! Когда он успел натянуть маску? И откуда у него эта маска?

Меня с пяток до затылка пробило запоздалым озарением. Сука! Значит, он ждал! Значит он все планировал! И значит, дым в салоне - его рук дело.

Все это пролетело в моей голове со сверхзвуковой скоростью и выступило испариной на лбу. Волна злости захлестнула меня, сбивая дыхание, я выбросил вперед пятерню, намереваясь вцепиться в короткий хобот дегазатора.

Но вцепиться не успел. Смарти с неожиданным проворством вдруг нырнул корпусом вправо и тугим коротким крюком вмазал мне в челюсть. Моя голова дернулась и взорвалась красным обжигающим солнцеворотом. "Кастет...
– подумал я, изумленно.
– У этой суки кастет".