— Завтра я лечу в Сочи. По приглашению наших потенциальных будущих родственников.

— Что им нужно от тебя?

Пару секунд он разглядывал стейк на свой тарелке, красиво аранжированный зеленью и овощами, затем взялся за вилку и нож.

— Расскажу анекдот из древнеримской истории. Один персидский царь разбил римлян, взял в плен их полководца и завел привычку садиться на коня с его спины. Использовал его как табурет. А потом содрал с него кожу и велел сделать барабан. Или зурну, уже не помню, что там было в ходу у его придворных музыкантов.

Марьяне не понравилась шутка. Еще меньше — его взгляд.

— Ты знаешь, я не люблю иносказаний… Я понимаю, ты хотел со мной встретиться, чтобы обсудить наше будущее и все, что произошло. Может быть, тебе кажется, что я ухожу от разговора. Но это неправда. За эти два года я достаточно много осознала и поняла, что на мне тоже лежит часть ответственности, что ты оказался под следствием… Поверь, я до сих пор виню себя, что не вмешалась, когда могла что-то изменить, и тем самым косвенно стала причиной… Хотя я не осознавала последствий… Я не думала, что все будет так, поверь. Я никому не хотела зла.

Он прервал ее:

— Оставим прошлое в покое. Я не собираюсь тебя ни в чем винить и не хотел бы к этому возвращаться.

— Тогда давай разберемся, что нам делать сейчас. Я много думала… Особенно один случай. Помнишь, когда ты опоздал на поезд. Ты приехал в Озерное… Мы оба были на грани. И ты хотел, чтобы я постаралась понять… то, что с тобой происходит. — Георгий поморщился, но она жестом показала, что хочет договорить. — Потом, когда уже все покатилось в пропасть, я часто вспоминала тот момент. Это была как поворотная точка. Я думала, что, если бы я тогда постаралась услышать тебя… просто преодолеть свою злость… тогда, может быть, все пошло бы иначе.

«Может быть, вся причина в сексе, — хотела еще добавить она, вспомнив совет одной из женщин с форума. — Если бы ты говорил о своих желаниях, а я бы стала свободнее, ты не искал бы кого-то на стороне…»

— Но все пошло именно так, — сказал он, глядя в окно, по которому струились серые капли. — Впрочем, сейчас это уже не имеет значения.

— Для меня имеет. Я много думала, Георгий, и поняла, в чем моя главная ошибка. Я все примеряю на себя… Но женщины отличаются от мужчин. На нас больше влияет воспитание и социальные роли, а на вас — биологические особенности… Видимо, мужчины просто по-другому воспринимают все, связанное с телом, и это просто научный факт. Вы действуете под влиянием своей физиологии, а мы требуем, чтобы вы контролировали себя, нам кажется, что вы просто не хотите сделать усилие, потому что женщинам гораздо проще регулировать свои физические желания, мы это делаем почти легко… Но если это чисто животное влечение, которому нельзя сопротивляться, как голод или болезнь, я, наверное, смогу понять… Я хочу разобраться, изучить природу этих отношений.

Георгий молчал, и она замолчала. На нее словно надвигалась стена его отстраняющего взгляда; она испугалась, что сейчас он поднимется и уйдет. Но в следующую секунду лицо его смягчилось, сделалось усталым, снисходительным.

— К чему этот разговор?

— Если тебе неприятно, я не буду продолжать, — проговорила она, справляясь с дрожью в голосе.

— Думаю, пробуду в Сочи два-три дня, не больше недели, — сообщил он прежним ровным тоном. — Затем вернусь в Петербург. Ты не планируешь приехать?

— Да, я хочу, — кивнула Марьяна и, помолчав, сказала: — Сирож предложил мне подписать мировое соглашение по тому спору с дополнительной эмиссией… Я отказалась. Считаю, что эти люди поступили непорядочно и беспринципно. Они не просто воспользовались ситуацией, нет, они заранее спланировали тебя утопить с моей помощью. Ты был прав, когда не верил в их честность. Если бы я могла вернуть время назад, я бы действовала против них сообща с тобой.

Он оторвался от разглядывания пустой рюмки, которую двигал по скатерти, и взглянул на нее тем новым взглядом, который одновременно подавлял и обнадеживал.

— А сейчас?

— И сейчас, — решительно ответила она. — Если тебе нужна моя помощь, я готова на все.

Через минуту он подозвал официантку, чтобы попросить счет.

Еще за несколько дней до их встречи Марьяна представляла, как пройдет этот разговор, и даже про себя разыгрывала его в лицах. Но действительность сильно расходилась с ее фантазиями, даже в том, что еще час назад она намеревалась непременно оплатить свою часть счета, а сейчас не решилась даже заикнуться об этом.

— Ты остановился в гостинице? — спросила она и тут же осеклась. — Извини, я не собираюсь вмешиваться в твои личные дела…

— Почему бы тебе и не спросить про мои личные дела? Жена имеет на это право. Мы ведь, кажется, оба не хотим развода.

Марьяна замерла, ощущая напряжение всех мышц спины и шеи, как будто тело готовилось принять непосильный груз. У нее хватило духу только кивнуть:

— Да, конечно.

— Собственно, я даже не буду против, если ты пригласишь меня на чашку кофе, — проговорил он и улыбнулся едва ли не в первый раз за этот вечер.

— С удовольствием, — кивнула Марьяна, холодея от волнения. — Я сама хотела предложить.