В общем, развлекался он страшно. Да и то сказать, с весельем у нас негусто. Разве что выпить можно в любое время суток или там пауков погонять. Впрочем, пауки сами кого хочешь погоняют, так что с ними лучше развлекаться на трезвую голову.

В тот день меня отрядили катать бочки для Озерного города. С одной стороны, я эту работу не люблю, с другой — в бочках всегда остается столько вина! И если взять тростинку и хорошенько подсосать… то жить становится куда веселее. За это умение меня очень ценят в нашей смене.

Итак, я катал бочки и думал о вечном. То есть о Леголасе. В последнее время Леголас сиял как бриллианты его папы. Афадель намекала, что это как-то связано со Следопытом.

Я пытался дознаться, что конкретно она имеет в виду, но подруга только хихикала и делала вид, что связана клятвой молчания. Угу, связана она, как же! Кто ее свяжет, потом сам будет ей сапоги облизывать…

В общем, Леголас сиял, а вот король наоборот. Не нравилось ему, что сынишка ожил. И похоже было, что он ме-едленно закипает. А это означало, что следует ждать бури. Грозы в начале мая, не позже.

Однако почему-то он не желал избавиться от Следопыта. Или не мог, а это уже наводило на подозрения. Афадель подстрекала меня напомнить о русалокоте, но я трусливо отговорился дежурством по бочкокатанию.

Русалокот, кстати, теперь хранился в сокровищнице, а вставать между Трандуилом и его сокровищами я бы никому не пожелал.

Тем более, чтобы встать между, сперва пришлось бы залезть вовнутрь. Сокровищницы, я имею в виду.

Ну так вот. Очередная бочка уперлась во что-то твердое. Я поднял глаза и увидел Следопыта.

— С дороги! — потребовал я, потому что душа просила выпить, а Следопыт преграждал путь к причалу, где мы опустошали бочки окончательно.

Следопыт меня удивил. Он оглянулся, потом вынул из-за пазухи фляжку и показал мне. Я презрительно фыркнул. На дне бочки плескалось пять таких фляжек!

Следопыт снова оглянулся и знаками показал, что все понимает, но ему нужно поговорить. Мы совместными усилиями откатили бочку на место.

— Где принц? — страшным шепотом спросил он, когда мы опростали фляжку. Я решил, что у Следопыта наверняка есть еще, поэтому выпил больше него. Не обеднеет, а мне иначе сосать не пересосать!

— Наверно, у папы, — сказал я, икнув. — Папа его при себе держит последнее время. Видимо, чего-то опасается. Или кого-то…

Следопыт вздохнул.

— Вспомнил! — закричал я. — Он спрятался, потому что у папы корона!

Объяснить понятнее я не мог. Очень уж настоечка у Следопыта была забористая!

Следопыт облегченно выдохнул, и бочку отнесло в угол.

И тут какой-то балрог вынес к нам Афадель.

— Та-ак! — сказала она сурово. — Уже готовы! А мне?!

Следопыт сперва гордо выпрямился, потом быстро скорчился в слабой надежде, что она его не узнает. Наивный.

— Вон в бочке еще осталось, — быстро ответил я. — А ты разве не к гномам собиралась?

— Не-а, не пустили, — удрученно сказала Афадель и приникла к тростинке. Сосала она, надо сказать, профессионально. — А вы тут что? И зачем? Леголас к паукам пошел, кстати.

— Да? — и Следопыта не стало. Я пригладил взметнувшиеся волосы и спросил, не желает ли она помочь мне катать бочки.

Афадель желала только помогать их опустошать. Я, в принципе, был не против составить ей компанию, но следовало сделать вид, что мы работаем. Вид мы делали до обеда, потом сели перекусить и очистить еще одну заначенную бочку.

— Следопыт искал Леголаса, — сказал я задумчиво. — Значит ли это…

— Конечно, — ответила веселая Афадель, затачивая бутербродик. — А ты по русалокоту не понял? Со смайликом? Да и король что-то перевозбудился…

— Погоди, так письмо посылал король, он вон себе корону новую сплел, готовился, а Следопыт за Леголасом побежал?! — ужаснулся я. — Какое предательство! Какой любовный треугольник!

— Какой любовный треугольник? — не поняла она, оттесняя меня от бочки, и надолго к ней присосалась. — Я думаю, Леголас подменил письмо короля своим, отсюда и сердечко.

— Афадель! — я отобрал у нее тростинку. — Ты же умная! Смотри: король посылает нас с письмом к дунадану, мы его таки доставили, хотя я не все феаноровы письмена еще отмыл, стойкие чернила, чтоб им… Возвращаемся — король рад, принц рад, а тут еще и Следопыт приперся. И оленя привел, спасибо ему, а то мы б его до осени по лесам искали. И опять: принц рад, король новую корону мастерит. Ни о чем не говорит, а?

— Говорит, — вздохнула она. — Король наш большой шмоточник. Наверное, к западу от Мордора ему нет равных.