Я утерла мокрое лицо все еще дрожащими ладонями и покачала головой.

— Дело не в Айзеке. Его исчезновение не решит всех моих проблем.

— Расскажешь? — тихо спросил Кэйлик и сжал мою ладонь в своей.

Понятия не имею, какого ответа он ждал, но я слишком устала, чтобы быть сильной. Прозвучавшая просьба словно сняла невидимый барьер. Слова полились рекой. Я вышвыривала их из себя вместе с болью, словно сдирала с душевных ран кровавые корки, образовавшиеся там за последние две недели. И как ни странно, от этого становилось немного легче.

Через несколько минут Кэйлик знал обо мне почти все: о скучной жизни по ту сторону стены, где я считала себя скромной мышкой, не очень красивой и не особенно умной, о поступлении в «Золотой Скарабей», о том, как мне выдали собственного жука, как подслушала разговор отчима с Айзеком, как очнулась в доме Адарины… И все, что случилось со мной уже здесь.

Я его проявила, и это, наверное, сыграло какую-то роль, связало нас навсегда, потому что рассказать получилось легко. Ни разу я не почувствовала неловкости.

Плечо горело огнем, но даже это не стало достаточной причиной, чтобы остановиться.

— Так и знал, что с тобой не все чисто, — подвел итог Орлгорд.

Прозвучало самодовольно. Я пожала плечами. Хотелось его стукнуть, но желания отмотать время назад и не рассказывать ему ничего не было. Пусть знает, хватит уже тайн.

— Твоя очередь, — устало произнесла я.

— В смысле? — В сапфировых глазах зажглось удивление.

В действительности у меня к нему был только один вопрос. Не столько вопрос, сколько просьба, почти мольба:

— Скажи, что это не ты заложил меня Мариам!

Возмутительно синие глаза замерцали еще ярче. Удивление сменилось злостью.

— Вот объясни, — недовольно потребовал Кэйлик, — как одна и та же девушка может безумно нравиться, просто с ума сводить и одновременно бесить так, что придушить хочется?! Нет, Шалисса, конечно, не я!

Вроде бы даже дышать стало свободнее.

— Не знаю, но я испытываю к тебе точно те же чувства, — даже не задумывалась, как это звучит, просто сказала, как есть. — Но кто тогда, если не Хельма и не ты?

— Значит, ты тоже сходишь по мне с ума? — Он прищурился.

— Ну тебя!

— Не отпирайся, попалась же!

Перепалка окончательно вернула меня в реальность и отозвалась улыбкой на губах. Примерно в этот же момент разум отметил, что мы куда-то идем. Моя ладошка скрывалась в ладони Кэйлика, и он решительно шагал в явно продуманном направлении. Куда это, интересно? А меня спросить?! Но раньше, чем успела по-настоящему испугаться, я заметила синюю розу, которую парень держал во второй руке.

Вряд ли он ведет меня в логово своего жуткого семейства, чтобы отдать им на растерзание мерзкую проявительницу, а цветок захватил, чтобы потом торжественно возложить рядом с охладевшим телом.

Лишенный магии лунного света, бутон закрылся, но все равно роза была прекрасна. От прильнувших друг к другу лепестков, которые все вместе сейчас напоминали сердечко, до зеленого, сплошь покрытого колючками стебля. Кэйлик держался за него аккуратно, двумя пальцами, чтобы не пораниться.

— Пойдешь со мной на тренировку? — запоздало спросил он, заметив замешательство на моем лице. — Собственно, мы уже туда идем.

— В ту школу, где обучают метаморфов, которым предстоит работать вне города? — осторожно уточнила я.

За время, проведенное в лунной части Блэкдорна, я столько слышала о так называемых «ремесленных» школах при доме Орлгордов, что сейчас, невзирая на усталость и общую измотанность, загорелась. До безумия захотелось побывать в одной из них!

— Сейчас там только полукровки, — пояснил Кэйлик. — Но я и так не появлялся с тех пор, как мы познакомились…

— Ладно, идем, — можно подумать, от меня что-то действительно зависело. — Не хочу, чтобы они возненавидели меня.

Как бы ни повернулось будущее, Кэйлику предстоит стать во главе школ в любом случае, так что не стоит ему отвлекаться на всяких проблемных проявительниц.

Довольный моим решением, парень слабо улыбнулся и вручил мне розу.

На поверку нужное нам место оказалось достаточно далеко от дома Орлгордов и от старого квартала вообще. Идти пришлось на самую окраину города. И пока мы шли, Кэйлик успел рассказать мне немного об этих школах. Таковых было всего три: боевых искусств, в которой когда-то учился папа, ювелирного дела и артефактики и разнопрофильная. В последней давали короткий курс самых разных профессий, которые требовались городу.