– Робототехники, – исправил Нестор.

– Что Вы сказали?

– Первый закон робототехники. Азимов их постулировал.

– Что?

– Ну, придумал их Айзек Азимов. Первый закон – не причинять вреда человеку.

– Ну, да! – обрадовался водитель. – Нельзя причинять им вред – ни человеку, ни – тем более – женщине. А женщинам без этого не жить. И таких мужиков, что могут, – всего десять процентов.

– Выходит, я из этих десяти, – улыбнулся Нестор. И вспомнил:

– Давайте через «Дом Диониса» проедем. Жена просила вино купить. И коньяк.

– Легко! – согласился таксист. – Любой каприз за Ваши…

Они подъезжали к окраине города. Огненное озеро стало распадаться на отдельные капли – на уличные фонари, на витрины магазинов, на окна домов. Машина замерла на первом светофоре. Почти приехали.

– Только «Дом» до восьми, – обернулся таксист. – А вон – круглосуточный. Давайте я там остановлю.

И только тут Нестор догадался глянуть на часы – они мерцали на приборной доске. Нет, он и раньше видел время – на экране телефона, но как-то совсем не концентрировался на значении этих четырех цифр, разделенных двоеточием.

Часы показывали четверть десятого. Совсем не поздно.

«Может, пронесет?» – с надеждой подумал Нестор.

Поднимаясь на куцый хрущевский четвертый этаж, Нестор думал о двух важных вещах.

Во-первых, Кир обещал некий командировочный лист. Нестор даже представить себе не мог, какая именно официальная бумага могла бы настроить Нину на миролюбивый лад. В его воображении загадочный документ превращался в знакомую каждому зловещую справку: «Сим удостоверяю, что предъявитель сего Николай Иванович провел упомянутую ночь на балу у сатаны, будучи привлечен туда в качестве перевозочного средства (боров)». Вот только «Николай» нужно заменить на «Нестор», а «боров» на «Наг», и можно ставить печать «УПЛОЧЕНО». Бегство из шумного зала было скоропалительным, что имел в виду Кир, так и не удалось узнать.

Во-вторых… об этом «во-вторых» даже думать не хотелось. Нестор не был агрессивным ловеласом, и если возникал (что неизбежно) легкий флирт, он никогда не стремился форсировать развитие отношений, никогда не был инициатором перевода их в «активную фазу». Как человек неглупый, добрый и весьма обаятельный, он пользовался заслуженным интересом у женщин, но после свадьбы боевой азарт поутих. Редкие интриги вспыхивали раз или два в год, проходили в пять-десять свиданий и быстро растекались по памяти теплой влагой, перемешивались с другими подобными воспоминаниями и отправлялись в рабочую ёмкость с надписью «Опыт». Такой сосуд, как расширительный бак в газовом котле, присутствует в памяти каждого мужчины. Он может быть стандартным двадцатилитровым бачком или многотонной цистерной, – все зависит от мощности котла, его конструкции и условий его эксплуатации: как часто и в каком объеме возникает необходимость сбрасывать пар. Но как бы ни были доверительны и романтичны отношения, Нестор никогда не забывал об элементарных правилах безопасности. Он, конечно, не носил презервативы в нагрудном кармане, но всегда приобретал их перед предстоящей встречей. А вот в Раджасе аптечных киосков не было. Нестор с глухой досадой вспоминал об особенностях карьерного роста змеек из обслуживающего персонала. Плох тот Наг, кто хвост не зачехлил.

С этим «во-вторых» предстоит разобраться, и поскорее.

Нестор еще раз осмотрел себя – слегка помят, испачкан, подержан, но – сойдет. Он мог бы позвонить, но решил подарить себе еще несколько секунд тишины – стал искать ключ. В одном из брючных карманов обнаружил смятую салфетку с чернильным оттиском: «Семен Немирович Волх. ВРАЧ». Обязательно взять его телефон у Кира! Вот ведь – пригодился триединый и вездесущий.

Нестор наконец-то нашел ключ и открыл дверь. Из коридора сразу хлынули звуки разговора, бормотание телевизора, запахи кухни. Нина накрыла стол в гостиной. Утка была уже разобрана, салаты разбежались по тарелкам. Антон, бодрствующий по случаю пятницы и гостей, почти не мигая смотрел с дивана мультфильмы. Вернее, за отсутствием других вариантов, мультфильмы смотрели все: и Софья Николаевна, мама Нестора, и Нина, и Иван Несторович. Только Нине к мультяшной картинке прилагалась другая озвучка: вещание свекра.

Софья Николаевна радостно всплеснула тонкими руками, Иван Несторович грузно обернулся через правое плечо и глянул на сына слегка осоловевшим взглядом.

– Явился. Очень хорошо. Уже и не ждали.

– В мастерской – как зацепишься, ни конца, ни края. Сам уже ерзал, торопил. Меня вообще выгнали гулять, сказали, чтобы не мешал, – быстро заговорил Нестор, пряча ложь в потоке слов.

– Пил? – спросила Нина исключительно мягко.

– Пива бутылку выпил. Традиция такая – чтобы цилиндры больше не троили.

И тут фея взмахнула волшебной палочкой.

– Садись, – Нина указала на свободный стул, а сама встала – на кухню за тарелкой. – Утка остыла уже. И папе скучно.

Ивану Несторовичу действительно было скучно. Он широко двинул сыну пузатую коньячку и плеснул из ополовиненной бутылки. Нестор глянул на жену. Второе чудо – Нина подвинула свой винный бокал:

– И мне, только чуть-чуть. – Пригубила без тоста, сама. – И что вы в коньяке находите?

– Находим! – припечатал свекр. – Хорошо, что с собой бутылку принесли. А то пока этого дождешься…

«Вот он какой – командировочный лист», – благодарно подумал Нестор и счастливо вздохнул.

– Твое здоровье, – сказал он отцу, поднимая коньячку.

– И матери! – дополнил отец.

– И матери, – охотно согласился Нестор.

Утка оказалась в айвовом конфитюре.

Отец Нестора закончил политехнический по специальности, наименование которой мало о чем говорило сыну-гуманитарию. Да и не работал отец по специальности. Он был антикваром.

Иван Несторович рассказывал сыну, что давным-давно был женат на другой женщине, художнице-авангардистке. В их доме ежедневно проходили богемные тусовки, рекой лилось вино, сигаретный дым пропитывал книги, холсты, даже обои на стенах. Беседы велись о высоком и тонком. О таком высоком и таком тонком, что технарь Иван Несторович чувствовал себя чужим и грубым.