– Не мои же родители ломали, – резонно заметила Нина.

– Ну, конечно! Они не ломали, они только строили!

– Строили. И сейчас строят.

– Но не здесь?

– Нет, не здесь.

– А почему?

– Там лучше.

– Чем?

– Иван Несторович, мы же говорили об этом много раз. Каждый живет там, где ему больше нравится.

«Какая у меня жена умница! – подумал Нестор. – Без повышенных отвечает. Хотя могла бы».

Нина действительно могла. Первые баталии были жестокими – со слезами, криками и уходами. Сейчас же по содержанию спорила, а по интонации – соглашалась. Сказывалась тренировка.

– Хорошо там, где мы есть, – постулировал антиквар. – А не там, где нас нет. Природа каждому приготовила свое место. Кому – Юг, а кому – Север; кому – царя, а кому – демократов. Когда начинаются перемещения, никому лучше не становится. Привези демократию на Восток, он вспыхнет. На кой ему там демократия? Да и нам она на кой? Не учите балерину на базаре торговать. Каждому свое. Как там это на латыни?

– Совсем ты запутался, – назвала следующую главу Софья Николаевна. – Хорошо, что закончилась бутылка.

– По-латински, suum cuique, – напомнил Нестор. – Мам, а ведь папа прав. Когда народу навязывают общественное устройство, ему несвойственное, то ничего хорошего не выходит.

– Вот! Мой сын! – обрадовался Иван Несторович. – Примерами задави, ты ж историк!

– Ну, примеров много. Скажем, Пелопоннесская война. Тогда Афины несли демократию в массы, порабощая союзников.

– Поставили их на место? – спросил отец Нестора, наверняка, зная ответ, – просто хотел еще раз услышать.

– Да, лакедемоняне. Спартанская олигархия. Правда, в Афинах олигархия тоже не прижилась – начался период «Тридцати тиранов», год кровавого террора.

– Все повторяется, все, кроме коньяка, – пригорюнился Иван Несторович.

– Ну, почему же? Я в магазин зашел по дороге. Заказ выполнил.

– Нестор, что ты там принес? Эх, сынище! Не оставил отца без пищи духовной.

Нестор сходил в коридор и принес сразу два кулька, один – с бутылками из универмага, другой – с книгой. Бутылки выставил на стол, а книгу взял в руки – все равно в разговоре он почти не участвовал, можно было полистать «Полное собрание рассказов». Эдгара По Нестор не любил, но уважал. Не любил за все мрачное и детективное, уважал за все фантастическое.

Иван Несторович достаточно быстро (учитывая уже выпитое) откупорил две бутылки: коньяк для мужчин и вино для женщин. Софья Николаевна не возражала, потому что знала, что бесполезно. Нина не возражала, потому что тайно работал волшебный «командировочный лист». На столе появились сыр, колбасная нарезка и тарелка с овощами. Вечер продолжался.

– Великая миграция народов – это великая деградация человечества! – подал Иван Несторович в качестве тоста.

– Ну, пап, ты загнул! – усмехнулся Нестор, не отрывая взгляд от слегка пожелтевших страниц.

– Помните анекдот про негритенка, который все спрашивал Бога, зачем ему такая темная кожа и такие кучерявые волосы?

– Что-то помню, – отозвалась Нина, – но плохо. Чем закончилось?

– Бог объяснил, что это естественная защита от жары и солнечных лучей. И тогда негритенок заплакал: «Зачем мне все это в тундре?»

Нина вежливо посмеялась. Оратор зафиксировал удовольствие от произведенного эффекта и продолжил:

– Для белых медведей – тундра, для бурых медведей – тайга. Природа все распределила грамотно и четко. Кто видел тюленя в пустыне? Кто знавал медведя-космополита? Понапридумывали: мы граждане планеты Земля!

– Что же в этом плохого? – Нина удивилась так натурально, как будто спорила на эту тему в первый раз. – Сейчас есть право выбора…

– Выбора чего? Почвы? – прервал Иван Несторович. – Так давайте сразу перейдем к выбору крови. Раз можно выбрать Родину, так давайте будем выбирать родителей – отца, мать, или – как там у них? – первого родителя, второго, третьего (снова эмоциональная вставка)!

– Вань, опять ты утрируешь, – Софья Николаевна продолжала озвучивать пункты сюжетного плана.

Но она знала – паровоз остановится только тогда, когда закончится топливо. И паровоз несся вперед.

– Все эти нарисованные границы – порожняя ерунда. Сегодня тут провели, завтра там стерли. Вчера крупа по банкам сидела – отдельно ячка, отдельно пшёнка. Сегодня всю крупу в один котел смешали, варят кашу маловнятную.

– Ты о чем, папа? – решил уточнить Нестор.

– О Евросоюзе. Это ж надо было придумать – в одну кучу немцев, испанцев, французов… Из Старого Света хотят сделать второй Новый. Да что там! Уже сделали! И ведь не страшно, что границы стерли. Через такие липовые границы можно зайцем прыгать – вправо-влево. Хуже нет, когда человек природные границы перешагивает.