— Тем лучше, обойдёмся без лишних глаз.

— Только вот что с нею станем делать? Не резать же её на мясо!

— Тут ты прав. Надо что-то придумать… А что, если… — Он умолк, в то время как собеседник смотрел ему в рот. — Сделаем вот что: отведём бурёнку к тёте и обменяем на хлеб.

— Не понял: у неё что, много хлеба? Да и корова вроде есть.

— Тут такое дело. Когда, перед отступлением, наши взорвали элеватор, многие живущие поблизости от него крепко поднажились. Натаскали домой и кукурузы, и пшеницы — вобщем, всякого зерна. Думаю, тётя поможет найти на Жданку выгодного покупателя. Точнее — менялу, и мы возьмём за неё натуроплатой.

— Не мешало бы! Тем более, что полтора едока у нас добавилось.

П р о ш л о й осенью Мише — как, впрочем, и остальным ребятам — едва ли не ежедневно приходилось ходить в степь за топливом. И уже в сентябре им стали попадаться на глаза странные стёжки-дорожки. Их становилось всё больше, они в разных направлениях пересекали степные заросли. При внимательном разглядывании выходило, что это — работа зай-цев: стебли бурьяна срезаны у самой земли, словно ножницами. А расплодилось зайца, надо сказать, немало: выскакивали из лёжек едва ли не через каждые сто-двести метров.

Ещё тогда пришла Мише догадка, что на этих стёжках можно добывать дармовое мясо. Достаточно лишь изготовить из проволоки петли и установить их при помощи деревянных колышков на пути косого. Они наверняка шастают ночами по этим своим магистралям!

Следует сказать, что натолкнул Мишу на эту мысль поэт Некрасов.

Когда в классе проходили «Деда Мазая», он спросил у учительницы, как следует понимать: «Если б силками его не давили»? Та объяснила: силки — это петли. Волосяные, если для ловли птиц, а на зверя, в том числе и на зайца, — проволочные.

Тогда он ходил в школу, притом — в четвёртый класс, а это, как известно, безбожно большие домашние задания. Пока их приготовишь, пока сходишь за солодарём для топки — не до зайцев. Да и проволока — где её взять?

И вот недавно, когда он случайно увидел сгоревшую автопокрышку, его осенило: в ободах проволока — как раз то, что надо, отличная миллиметровка! К сожалению, та оказалась пережжённой и ржавой. А вот если самому обжечь, аккуратно, — будет годняк!

Этим делом он сегодня и занялся.

Разложив в огороде небольшой костерок, обжигал на нём обод, с немалым трудом вырезанный из покрышки, некогда стибренной в МТС. Уже во многих местах по окружности обода виднелась свёрнутая в кольцо проволочная лента, когда кто-то, незаметно подкравшись, закрыл ему ладонями глаза. Обычная, в общем-то, ребячья шутка, и когда стоишь, то достаточно попытаться расстегнуть неизвестному штаны, как тот оставляет затею. Но Миша сидел на пятках да к тому же руки — по локоть в саже.

— Борис, ты? — попробовал он угадать шутника. — Хветь, не мешай, видишь, я занят. — В ответ — молчок. — Убери лапы, не то изгваздаю — не отмоешься!

После столь категоричного предупреждения неизвестный убрал наконец руки, и взору предстал… дружески улыбающийся Рудик. Недавний сосед и старый приятель.

— А, это ты, — с подчёркнутой прохладцей сказал Миша. — Каким ветром?

— Ну, во-первых, здравствуй, — пришлось тому пригасить улыбку.

— Привет. Ежли не шутишь.

— А ветром — с твоего подворья, — стал пояснять Рудик. — Иду по-над двором, вижу дым чёрный и палёным сластит, вроде как резиной. Чем это, думаю, Патронка занимается?

— Между прочим, клички у нас уже из моды выходят… Так что и ты эти детские штучки бросай, понял? — назидательно и всё так же холодно заметил Миша — Какой ты стал сурьёзный — прям не узнать! — попытался разрядить обстановку Рудик.

— А я, воще, такой и был, воще. К твоему сведению.

— Слушай, ты чё? — не вытерпел отчуждённости старый приятель. — Никак дуешься на меня?

— Разве заметно?.. Но и ты тоже гусь: смылся вдруг, не сказав ни слова даже ближайшему соседу.

— Просто не было возможности. Потому как увезли ночью и неожиданно.

— Кто, куда и почему, если не секрет?

— Вобще-то секрет. — Рудик тоже перешёл на прохладный тон.

— Я-асненько… А теперь, значит, привезли?

— Тебе, надеюсь, известно, что Марта куда-то делась? — вопросом на вопрос ответил Рудик.

— Ещё бы… И не токо она.

— Так вот. Дедушка и до этого прибаливал, а после и совсем был слёг. Присматривать за ним стало некому, целыми днями один. Тётя и предложила нам вернуться домой.

— Тётя, говоришь? 3начит, это она вас увезла, а потом захотела и привезла. С помощью фрицев. Пон-нятно…