Сформировав и подготовив команды, Андрей вернулся в кабину ждать дальнейших распоряжений.

— Ну как, все предусмотрели? — Ким Борисович, сидя в кресле, повернулся к вошедшему.

— Да вроде всё до мелочей. А у вас — ничего нового?

— Пока ничего хорошего. Попадалось несколько атоллов кораллового происхождения, но без растительности и небольшие, а нам ведь надо чем-то питаться. Кстати, вот сумка с продуктами, отнеси ребятам, пусть подкрепятся.

Андрей унёс виденную на аэродроме кожаную сумку; в ней оказались консервы, шоколад, печенье и прочая закуска к тому, чем, видимо, была наполнена голубая канистра второго лётчика. Оставив ребятам складник и прихватив «закусону» для себя, вернулся в пилотскую.

— Летим уже долго, — пристроившись на парашют штурмана, заметил он. — Как там с бензином?

— Остается маловато, — сказал Ким Борисович. — Боюсь, придется рулить к африканскому побережью…

— Жаль… Я боюсь, что там нас слопают дикари.

— Ну, сейчас людоедов уже, пожалуй, не встретишь и в глухих местах. Как не осталось, видимо, и неоткрытых островов. Все открыто мопеплавателями, нанесено на карты, население охвачено религиозными миссионерами; так что людоедов можно не опасаться. Как-никак почти середина XX века!

— Я видел, вы рассматривали карту этих мест… Ничего из уже открытого на нашем пути не попадается?

— Так называемые «Острова Зелёного Мыса» где-то уже неподалёку; нас бы они, пожалуй, устроили. Но дотянем ли мы до них?.. На всякий случай, распоряжусь держаться ближе к побережью.

Он заговорил с командиром самолёта по-немецки. Видимо, распорядился насчёт Африки, так как тот отключил автопилот и взялся за штурвал управления. Андрей доел свою порцию «закусона» и поднялся, чтобы сообщить услышанное товарищам.

— А что это за тёмная полоска? Во-он, справа, выглядывает из-за горизонта, — показал он в сторону, противоположную Африке.

— Точно. У тебя превосходное зрение! Теперь и я вижу: это какая-то земля. Сейчас проверим, не отвечает ли она нашим требованиям.

Самолёт, одновременно снижаясь, сменил курс на девяносто градусов. Полоска стала прорисовываться чётче, разрастаться, приобретать зеленоватый оттенок. Вскоре сомнений не осталось: это остров. Довольно протяженный с севера на юг, но не широкий. И, похоже, не единственный: за ним, изумрудно-зелёным, в отдалении, чуть ли не у горизонта, темнело что-то ещё.

По мере снижения самолёта океан преображался — синел, искрился, словно усыпанный мелкими зеркалами. Стали различимы высокие волны с белыми пенистыми барашками, катящиеся в сторону островка. Видимо, ветер внизу разгулялся не на шутку. Отчётливо обозначился песчаный берег, за ним — сплошной то ли кустарник, то ли просто заросли с отдельными высокими деревьями, увенчанными шапками из колеблющихся широких листьев; ещё дальше — ковёр из переплетённых крон густого леса; посередине голубело озерцо с вытекающей из него узкой речушкой.

— Это — то, что нам нужно! — сказал с удовлетворением Ким Борисович. — Иди готовь команды. Бери вот этот парашют, а в моём чемоданчике найдёшь верёвку. Пусть обовьют себя под мышками, не завязывая узлов, и ждут нашего появления. Да, чемодан после этого засунь в мешок, он лежит сверху, и хорошо завяжи; прихвати эту флягу и всё поставишь возле люка в хвостовой части сагона. Особо не суетитесь, — остановил он кинувшегося к выходу помощника. — Мы сначала сделаем облёт, присмотрюсь, где тут наиболее подходящее место для высадки десанта.

Готовя команды, давая последние наставления, Андрей заметил, что самолет несколько раз менял направления полёта, затем удалился на большое расстояние, развернулся и стал приближаться к острову, идя с подветренной стороны.

Видимо, и на малой высоте машину доверили автопилоту: из кабины вышли Кимбор и пилот одновременно, уже с парашютами за спиной (точнее — ниже «попы»).

«Припарашютился», по его собственному выражению, и Гришка Матросов; в отличие от первых двух, его парашют не болтался ниже пояса, а находился за спиной. Кольцо, предназначенное для раскрытия парашютной сумки, также вывели за спину и прикрепили к крюку над люком, сделав таким образом парашют самораскрывающимся.

— Как, не боишься? — поинтересовался Кимбор, осматривая, всё ли сделано как надо. — Страшновато, согласен. Но всё обойдётся. Ветром вас снесёт почти к самому берегу, там и волна должна быть поменьше.

Не надеясь на надёжность «замка», напарник привязался к его лямке куском верёвки таким образом, что если дёрнуть за один из её концов, узел вмиг распустится. А вот компаньоны пилота сочли такую предосторожность Леонида излишней и привязывать себя к нему не стали: зачем, мол, терять драгоценные секунды в тёмной пучине, куда они непременно провалятся. Помня о ненадёжности старшого — а ну как он закоренелый фашист? — не стал настаивать на страховке и Андрей.