– Не забыл, что сегодня у нас программа с твоими друзьями? – я был сбит с толку.

– Нет.

– Тогда встретимся на месте. Если передумаешь ехать, сообщи мне – она начала спускаться с крыльца, когда я догнал ее.

– Все точно в порядке? – Кристин бросила взгляд на наш дом, и только сейчас я заметил, что ее глаза немного опухли от слез. – Крис?

– Теперь уже да.

***

– Что ты сказал ей? – налетел я на Вика.

– Сьюзен, вначале я поговорю с Верноном, а потом мы продолжим – они сидели рядом друг с другом и держались за руки.

Улыбнувшись ему, мама кивнула и, вытирая слезы, увела двойняшек на кухню.

– Выйдем – пройдя на задний двор, мы сели на одной из ступенек.

– Сигарета есть?

– Не курю.

– Мне бесполезно врать. Я не мать – закатив глаза, достал пачку из внутреннего кармана куртки.

Прикурив и выдохнув дым, он заговорил:

– Я сильно виноват перед тобой. Перед всей семьей…

– Слушай, если ты решил исповедоваться, то я не лучшая кандидатура.

– Сядь! Ты уже не мальчишка, чтобы постоянно бегать – выпустив из себя воздух, я опустился вниз.

– Я должен объясниться с тобой. Но мне нужно, чтобы ты молча выслушал меня и постарался понять. Я ведь могу, как отец рассчитывать на такое одолжение от собственного сына? – я молчал, и он тверже повторил.

– Могу?

– Просто говори уже – сделав три затяжки, Вик продолжил:

– Тем вечером, когда я вернулся домой, я знал, что должен был проследить за Микки. Сьюзен с двойняшками ушли на какое-то девчачье празднество с кучей мамаш и их детей, а ты, как обычно, болтался где-то до самых сумерек. Но я был слишком вымотан. Трое бессонных суток на работе сделали меня способным лишь на то, чтобы дойти до дивана и, рухнув на тот, уснуть. Последнее, что я помню – это слова твоей матери о том, что Микки играет наверху. И все. Очнулся я уже в больнице.

– Хочешь сказать, что все это время винил себя? – повернувшись ко мне лицом, он с такой болью в глазах посмотрел на меня.

– В его комнате произошло замыкание. Когда начался пожар, мой трехлетний сынишка был так напуган, что смог только залезть под свою кроватку и звать меня на помощь. Но я так крепко спал, что не услышал его мольбы – вскочив на ноги, со слезами на глазах, он почти что не кричал. – Мой сын задыхался от дыма и умирал, когда я спокойно спал на первом этаже! Чужие люди, что жили через дорогу, услышали его плачь. Ты представляешь, как сильно он должен был кричать?! Но не я услышал его! Не я вызвал пожарных и скорую помощь! Не я старался вытащить его! Не я, чьей работой было спасать людей от огня – сигарета выпала из его рук.

– Я ничего не сделал для собственного ребенка - потерев руками свое лицо, я тоже поднялся на ноги.

– В таком случае мы все виноваты. Мама знала, что ты вернешься уставшим, но все равно оставила на тебя Микки. Я мог посидеть с ним, но не сделал этого. По твоей логике мы все убили его. Но это был несчастный случай! Случай, который забрал у меня и двойняшек брата, а у тебя и мамы – сына. Но только ты сделал из своей боли шоу! Только ты решил показать, насколько страдаешь! – я стоял очень близко к нему, и не понимал, насколько распалился. Гнев переполнял меня. Грудная клетка высоко вздымалась, а дыхание было шумным и прерывистым.

– Ты был нужен своей семье! Ты был нужен мне – ударил себя кулаком в грудь. – Но тебя не было. Ни тогда, ни когда умер Джейсон – чтобы не расплакаться, я зажмурил глаза.

– Я знаю. И поэтому прошу прощения у тебя – я не видел, как он сделал последний шаг и обнял меня. Его тепло сорвало все тормоза. Он заставил чувствовать за один раз слишком многое.

– Прости меня. Прости меня. Прости. Я готов встать на колени, лишь бы ты дал мне шанс снова стать тебе тем отцом, в котором ты нуждался все это время – обняв его в ответ, я оплакивал не только своих потерянных братьев (одного родного, другого названного). Но и себя самого.

Простояв так некоторое время, мы снова присели и закурили.

– Не могу поверить, что за какой-то час она так промыла тебе мозги – усмехнувшись, мы переглянулись. – Нет, черт возьми, что она сказала тебе? И почему она плакала? Ведь плакала же? – я внимательно следил за его реакцией, и поэтому мне удалось увидеть, как его взгляд изменился.

– Кристин – выдохнув серый дым в воздух, Вик задумчиво произнес ее имя. – Сын, я не хочу, чтобы ты продолжал видеться с ней.

– Что? – я не мог поверить собственным ушам.

– Это девушка… Она не для тебя. Сломает и перешагнет – выбросив окурок, затоптал его. – В ней очень много мрака. Не тебе с ним бороться.

– Что ты несешь? Что именно она сказала?

– Кристин многое сказала, и все в точку. Для такой юной особы она слишком хорошо понимает терзания старого человека. Вернон, не ее ты ранга. Вы из разных миров.

– Разные миры? Это ты сейчас так намекаешь о ее материальном состоянии? – молчание было мне ответом.

– Всегда все упирается в деньги!