– Он очень хорошо знает этого мужчину – за меня ответил Колт. – А вот что ты за краля? – внимательно осмотрев его, Габи начала подниматься. Я удержал ее за руку.

– Не смей! Ты не знаешь, с кем связываешься – посмотрев на меня пустым взглядом, она убрала мои сцепленные пальцы и целенаправленно направилась в сторону того мерзавца.

– Останови ее, придурок – пнул по ноге Роба, который стоял как истукан.

– Крис… Габ… Э-э-э… – опустив голову, стиснул зубы. Роб был полностью бесполезен!

– Не вмешивайтесь! – даже не оборачиваясь, она сумела интонацией передать непоколебимость своих слов. – Я неприкосновенна. Особенно для таких как он.

– «Таких как он»? Что возомнила о себе эта цыпочка?! – мои инстинкты говорили, что я должен защищать ее. Вопреки всем обстоятельствам. Поэтому, превозмогая боль во всем теле, я медленно поднялся на ноги.

– Тебе следует быть аккуратней в выражениях. Тем более, когда не имеешь понятия кто перед тобой.

– Мне плевать кто твой папочка. Пусть даже сам президент Соединенных Штатов – приблизившись к ней, прошептал возле самых губ: – Это тебе следует быть осторожнее – его настолько близкое расположение к ней заставляло меня нервничать и злиться. Но Габи, казалось, это совсем не смущало. Едко улыбнувшись, она посмотрела вниз и начала неторопливо обходить его. Как бы вышагивая.

– Твоя самонадеянность забавляет – остановившись, перекинула длинную светлую копну через плечо и приподняла часть волос, которые закрывали переход от шеи к затылку. – Судя по татуировкам на твоем теле, ты не настолько значимая фигура, кой мнишь себя. Состоишь в мелкой банде? А может, возглавляешь ее? – переглянувшись с Робом, оба не поняли, как она узнала об этом. Но в отличие от нас, Колт начал соображать что-то, смотря при этом на ее голову.

– Этого не может быть! – его лицо изменилось. Исказилось гримасой страха и ужаса.

Сделав шаг к ней, своими руками раздвинул волосы у самых корней, и что-то увидев, быстро отступил.

– Извините – склонив голову, его поведение стало точно таким, как у тех латиноамериканцев, которые прислуживали ей.

Вновь откинув волосы за спину, Габриэлла развернулась к мужчине, которому принадлежали почти все мои заработки. К мужчине, в руках которого находились желанные Джейсоном вещи. Вещи, которые он приобрел для нее одной. Для Макей. Для девушки, сломавшей его и заставившей прыгнуть в самое пекло, оставляя позади друзей и близких.

 -Говори – это была не просьба. Приказ. – Что тебя связывает с Верноном?

– Его дружок задолжал мне. Крупную сумму. Но смерть – это не освобождение – я готов был броситься на него за слова, произнесенные с таким пренебрежением и насмешкой. Но здесь Роб смог моментально среагировать. Он схватил меня и не давал вырваться. Как и сломанная рука с двумя трещинами на ребрах.

– Отпусти! Он не имеет права так говорить о нем! Никто не имеет – я ощущал, как мое лицо краснеет от гнева.

– Вы сами видите его реакцию. Не воспользоваться этим было бы преступлением.

– И как долго он платит? – Колт не ответил. Только приподнял брови, ухмыляясь.

– Ясно. Банальная схема, в которой наивный мальчик остается должен вам до конца своей жизни – подняв клатч, который она кинула при входе в мою квартиру, Габи приказала ему следовать за собой.

– Роберт. Ты тоже поедешь с нами. А ты – обратилась ко мне. – Ложись и отдыхай.

– Я не позволю тебе выплачивать мой долг!

– А я ничего и не буду платить. Скорее верну то, что ты переплатил.

Оставив меня одного, они трое исчезли в проеме двери. Я хотел последовать за ними, но резкое движение обездвижило меня, заставляя согнуться от болезненных ощущений.

Опустившись на пол, я стоял на коленях, упираясь одной рукой о деревянные доски, а другой – держась за ушибленные ребра. Дышать приходилось очень медленно. Выдыхать я мог только через рот. И в такой позе я провел около трех минут.

Когда тело смогло расслабиться, я поднялся на ноги и выпил еще пару таблеток обезболивающего. Закрыв дверь на замок, задернул шторы, погружая комнату в полумрак, и приляг на диван. На меня снизошло несвойственное безразличие ко всему. Я так устал постоянно сражаться, что решил пустить все на самотек. Было глупо переживать за нее. Габи была под защитой. Круглосуточно. А деньги отчима могли уберечь ее даже от такого человека, как Колт.

Наконец, уяснив это в своей голове, я понял причины ее бесстрашия. И это помогло осознать свой собственный страх. Страх, который появился во мне в момент, когда я впервые увидел ее.

Габриэлла, которую я тогда воспринимал за Кристин Адерли, с самого начала показалась мне иной. Отличной от других женщин. Я встречался с дочками богатых семей. Не такой влиятельной, как ее, но было в тех девушках что-то общее. Это избалованность и безрассудство. И мне нравилось это. С ними я позволял себе забывать на время о том, что в действительности происходило вокруг меня. Обо всех проблемах и внутренних переживаниях. Но Габи никогда не давала почувствовать мне этой легкости. С самого начала все говорило о том, что с ней не может быть просто. Даже ее глаза, в которых была печаль и отрешенность, твердили об этом. В них было глубокое одиночество, которое я познал, потеряв Джейсона. И все равно я тянулся к ней.