Шрифт:
– Народом надо управлять железной рукой, а у Тихомира нрав мягкий. Нас и Урох сумел победить, потому что брат мой заробел, а его люди с поля битвы побежали, смяв моих воинов. Если бы я один выступил, толку было бы больше.
– Однако же Мануил отдал власть твоему брату, – напомнил Борис.
Неманя кивнул.
– Да, отдал, и я против воли василевса не пойду. Но ведь…
Тут он осекся на полуслове и замолчал.
«Но ведь Мануил может и изменить свою волю», – закончил за него Борис про себя, а вслух спросил:
– А ты хочешь власти?
– А ты будто не хочешь? Вон как в короли венгерские рвешься.
Борис кивнул.
– Да, я хочу стать тем, кем должен быть по праву.
– Бог тебе в помощь! Только не бери пример с племянника, короля Гёзы, и не зарься на наши земли.
Жупан протяжно зевнул.
– Пожалуй, пора ложиться.
Он пожелал собеседнику хорошего сна и ушел. Лупо тут же засуетился вокруг костра, ибо тот почти погас, пока Неманя сидел на куче хвороста. Погревшись немного, Борис поднялся.
– Давай спать, Лупошка.
– Сон опять придется отложить, – еле слышно сказал Лупо. – Этой ночью мессир Борис необычайно популярен.
Борис повернулся и увидел Андроника Комнина.
«Вот уж кого я не ждал! Чего ему вдруг от меня понадобилось?»
– Ну, и как себя чувствует угорский король? – спросил неожиданный гость со льстивой улыбкой.
– Не припомню, чтобы меня венчали на королевство, – пробурчал Борис.
– Скоро ты получишь желанный венец.
– А тебе-то что до этого?
Андроник загадочно улыбнулся.
– Сейчас ничего, а потом все может измениться. Бывает, что ненужное вдруг становиться нужным.
Борис посмотрел на него в упор.
– Уж ты-то точно мне никогда не будешь нужен.
– Кто знает? Кто знает? – елейным голосом протянул Андроник и, ухмыльнувшись, пошел прочь.
– Дьявол и преисподняя! – тихо выругался ему вслед Лупо. – Чтоб тебе околеть!
Борис поднялся и устало промолвил:
– Немедля ложимся, Лупошка, спать. Иначе еще кого-нибудь принесет нелегкая.
Он забрался в шатер, устроился поудобнее, но уснуть смог не сразу. Почему-то из головы у него не выходили два ночных гостя. При разности их характеров, внешности и отношения к Борису была у них обоих одна общая – неуемная жажда власти. И Стефан Неманя, и Андроник Комнин более всего хотели править.
«А я сам разве не того же желаю?» – спросил себя Борис и тут же вспомнил, как он едва не отрекся от своей заветной цели, ради любви.
«Стефан нипочем бы не променял власть на любовь, и Андроник тоже, а я вот до сих пор жалею о потере Агнессы».
Борис вздохнул. Агнесса де Тюренн не уходила из его памяти, и ему часто снились ее густые с медным оттенком волосы. Он даже не ни разу не увлекся всерьез ни одной женщиной.
«Она уже давно в святой обители, а я по ней тоскую», – с досадой подумал Борис.
Вскоре его одолел сон.
Поутру лагерь был разбужен известием о приближении венгров. Лучники, греческие катафракты 12 и воины императорской гвардии быстро заняли позицию на холме. Мануил в полном боевом снаряжении восседал на белом жеребце. Всем своим видом император показывал, что он уверен в грядущей победе, и эта уверенность передалась всему его окружению.
12
Катафракт – византийский конный воин.
Борис вглядывался в стелящийся в низине густой белый туман. Постепенно молочная дымка превращалась в некое подобие кружева, и когда она совсем рассеялась, появился ожидаемый неприятель. Император подал рукой сигнал, и в воздухе завизжали стрелы, вызвав в рядах венгров замешательство.
– Где же наши катафракты! – нетерпеливо воскликнул Мануил. – Почему Андроник медлит?
Он вдруг выхватил у одного из знаменосцев стяг и поскакал со склона. Вслед за Мануилом помчались его дорифоры 13 , за ними поспешила императорская свита, а за ней бросились греческие катафракты и иноземные наемники. Вся мощь византийского войска, состоящего из кельтов 14 , норманнов, франков, кавказских горцев и греков, обрушилась на оторопевших венгров.
13
Дорифор – телохранитель византийского императора, а также военачальника или иного должностного лица. Он имел статус офицера.
14
Кельты – англосаксы.
Борис во время сражения старался не терять из вида мелькающий то тут, то там пурпурный плащ императора. Мануил совсем себя не берег и, рубя мечом на скаку, носился по низине так быстро, что дорифоры едва за ним поспевали. Один раз рядом с его головой пролетел дротик, но он не обратил на это никакого внимания.
«Бережет Мануила Бог», – подумал Борис.
Сопротивление венгров было быстро сломлено: многие из них погибли, остальные обратились в бегство. Разгоряченные императорские гвардейцы метались по низине, добивая раненых и беглецов. Когда же в обозримом пространстве не осталось ни одного живого венгра, началось ликование.