Дворник дома №5 по Грязной улице Степан Сенчиков

1878 год Сентября 19».

Пётр Павлович взглянул на начальника сыскной полиции и в глазах скользнули озорные огоньки.

– Как я понимаю, мне необходимо заняться убийством, – он иронически выделил голосом последнее слово, – Шмакова.

– Вы правильно понимаете, только не всё можно трактовать однозначно, – и он протянул чиновнику по поручениям следующую бумагу:

««1878 года, Сентября 20 судебный следователь 6 столичного участка г. Санкт—Петербурга И. В. Богданова в анатомическом театре Императорского университета в присутствии понятых, через старшего врача полиции Врачебно—Полицейского Управления Санкт—Петербурга коллежского советника А. Г. Шаталина произвёл судебно—медицинское вскрытие трупа крестьянина Тараса Шрамова, при чем оказалось:

Наружный осмотр. Труп лежит в секционном зале судебно—медицинского кабинета на столе, на спине, одетый в белую льняную рубаху с расстёгнутой верхней пуговицей на вороте, нансовые штаны опоясаны кожаным ремнём. На вид покойнику около 70 лет, длина трупа 2 аршина 7 с половиной вершков, телосложения среднего. трупное окоченение исчезло, трупных пятен почти нет, волосы на голове около полувершка. Соединительная оболочка век и глаз бескровна, роговица тусклая, зрачки расширены, уши и нос целы, наружные слуховые проходы, ноздри и губы чистые.

Повреждения: после того, как осмотрены мягкие покровы головы под волосами, ранения не обнаружены.

Внутренний осмотр. Подкожная клетчатка бедна жиром, мускулатура красного цвета.

Органы шеи и полость рта. Правая сонная артерия не повреждена, слизистые оболочки пищевода и дыхательных путей также не повреждены и без кровоизлияний, хрящи гортани и подъязычная кость целы, полость рта чиста, язык не повреждён, слизистая оболочка губ синего цвета.

Грудная полость. Сердце не повреждено.

Брюшная полость. Левая и правая почки не повреждены, корковый слой бледно—

вишнёвого цвета, фиброзная капсула снимается легко. Желудок расширен, в полости его около трёх стаканов жидкости, содержимое бурого цвета, в котором имеются непереваренные куски мяса. картофеля. После обследования содержимого желудка обнаружены следы – Conium maculatum или болиголова пятнистого. Кишечник болезненных измерений не представляет. Мочевой пузырь пуст.

Черепная полость. Внутренняя поверхность мягких покровов черепа не повреждена.

Позвоночник вскрытием не повреждён.

Желудок и его содержимое взяты в музей при судебно—медицинском кабинете, рубаха, штаны приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.

Орудие убийства приложено в качестве вещественного доказательства.

Судебный следователь И. В. Богданов

Старший врач полиции Врачебно—Полицейского Управления Санкт—Петербурга А. Г. Шаталин»

– Значит, болиголов пятнистый, – сказал посерьёзневший Лерман.

– Вы правильно уловили.

– Но, Иван Дмитрич, если бы Шрамова отравили, то окружающие непременно заметили симптомы, ведь их невозможно скрыть?

– Вы же прочли показания, там сказано, что Тарас накануне хорошо отпраздновал именины, поэтому симптомы могли счесть за болезненное состояние после выпитого. Могли же?

– Могли.

– Так что, Пётр Павлович, отдаю дело в ваши руки и надеюсь, что с ним вы быстро справитесь.

Лерман поднялся, что—то хотел сказать, но сунув папку под мышку, направился к выходу.

Над городом светило яркое солнце. День приятный, теплый. Листва на деревьях заметно поредела и просвечивала сквозь оставшуюся зелень жёлтым и багряным, землю укрывали опавшие листья. Высокие стволы деревьев упирались в лазурное небо, по которому проплывали белые кучерявые облака.

Первым делом Пётр Павлович направился к дворнику Сенчикову, ведь именно он указал на свершившееся преступление.

Грязная улица была небольшой – по десятку домов с каждой стороны, деревянных, в два и несколько каменных в три этажа. Дом, в котором жил убитый одной стеной выходил на Грязную улицу, которая давала ему номер, другой – на Мытнинскую площадь.

Степан Сенчиков служил дворником у вдовы Даниловой, занимающей один из каменных домов, сдаваемых в наём. Сама же хозяйка занимала скромную квартиру в две комнаты на втором этаже.

Пётр Павлович из первых уст хотел узнать, что побудило дворника написать полицмейстеру 3 отделения полковнику Ордынцу– Добровольскому. Если бы не это его обращение, то никто бы не стал производить вскрытие бедного Шрамова, покинувшего белый свет в столь знаменательный день – именины.

Сенчиков оказался неопределённого возраста щуплым тщедушным мужичонкой в поношенном сюртуке с заплатами и самое главное с хитрыми бегающими глазами, так ни разу не взглянувшими в лицо сыскного агента. Поминутно вытирал нос рукавом и говорил как—то вкрадчиво.