– Иван Дмитрич, памятуя мой промах на квартире в доходном доме Овсова, я не решился нарушать Ваш наказ.

– Хорошо, Миша, я думаю ничего существенного мы там не найдем, но упускать такую возможность не след. Бери двух агентов и ждите меня на Итальянской, а я к товарищу прокурора.

Обыск в меблированных комнатах, где проживал разыскиваемый поверенный Поляков, скрываемый за кражу ста тысяч, ничего существенного не дал. Ни вещей, ни писем, никаких следов проживания человека, даже застеленная постель свидетельствовала: Петров– Поляков без какой бы то ни было спешки собрал все, что говорило о его личности, и покинул уголок, в котором его навещала госпожа Язвицкая.

Дежурный чиновник по приезде на Офицерскую доложил, что в Гельсингфорсе задержан некто Петров Илья Петрович, проживавший в маленькой гостинице на отшибе города.

Иван Дмитриевич распорядился помощнику и тем двум агентам, что помогали производить обыск на Итальянской, ехать в Гельсингфорс и доставить задержанного в столицу.

Паровоз отбывал за час до полуночи. Михаил успел размять ноги, прохаживаясь по дебаркадеру, выпил за столиком стакан сладкому чаю перед дальней в триста шестьдесят верст дорогой.

Ранним утром прибыли в столицу Великого Княжества Финляндского. Полицейский участок, в котором содержался задержанный Петров, находился на соседней с вокзалом улице. Было сыро и прохладный воздух резкой волной после теплого вагона окутал приехавших. Михаил застегнул на все пуговицы пиджак. Ветер доносил с залива запах соленых волн и хоженой ранее дорогой повел сотрудников в участок.

Жукова встретили приветливо, ведь не в первый раз он посещал Гельсингфорс. Составление сопроводительных бумаг заняли не так много времени, поэтому на паровоз, отбывающий в полдень в Санкт—Петербург, они сели после плотного завтрака.

Перед Путилиным предстал высокий красивый мужчина в безупречном костюме с усталым выражением на холеном лице. Маленькая клинышком бородка придавала облику вид профессора. Не хватало только золотого пенсне с витым шнурком.

– Позволите, – Петров– Поляков подошел к столу, недовольно посмотрел на стул и, морщась от брезгливости и не дожидаясь ответа Путилина, сел, закинув ногу за ногу.

Воцарилась молчаливая пауза, в течение, которой начальник сыска и предполагаемый преступник вступили в немую дуэль взглядов. Первым отвел карие глаза задержанный, застыв в ожидании первого вопроса.

Иван Дмитриевич не спешил нарушить затянувшееся молчание, а неспешно переложил бумаги с одной стороны стола на другую, придвинул к себе исписанный мелки почерком лист. Положил на него ладони.

– Рад знакомству, господин Поляков.

– Увы, взаимными излияниями в любезности ответить не могу, к сожалению, знакомство с вами не доставляет мне большого удовольствия.

– Согласен, Еремей Федорович, согласен. Кому ж доставит удовольствие попасть в холодную за некое преступление.

– Да, сознаюсь, – Поляков театрально приложил руку к груди, – виновен и сознаюсь в совершении… м—м—м, – он стыдился произнёсти «кража», подыскивая замену, – заимствования у клиентов определенной суммы.

– Хорошо, а что ж вы после заимствования, – Иван Дмитриевич сделал упор на последнее слово, – соизволили исчезнуть и скрываться до задержания.

– Обстоятельства вынудили искать пристанище в чужих краях.

– И с чужим документом?

– Да, как ни странно с чужим паспортом, признаю и этот печальный факт моего существования и готов понести наказание, – спинка стула скрипнула, когда Поляков откинулся на нее.

– С легкостью, Еремей Федорович, признаете за собою такие преступления.

– Что поделать, раз напакостил, то мне же и ответ держать.

– Похвально, – Иван Дмитриевич продолжал держать руки на столе, – я понимаю, вами овладело чувство отчаяния и вы готовы нести наказание, как я понимаю, из—за мучений, которые преподносит Ваша проснувшаяся совесть.

– Вы правильно поняли мои мотивы, – юродствовал задержанный с серьезным выражением лица.

– Что ж, тогда мне нет причин держать вас в столице, тем более что в Москве вас заждались. Но прежде, чем нам расстаться ответьте на несколько вопросов.

– Только к Вашему удовольствию.

– Где вы проживали в Петербурге?

– На Итальянской, в меблированных комнатах Ратыковой– Рожновой, – Поляков скрестил руки на груди.

– Прекрасный дом, – Путилин мечтательным взглядом смотрел на задержанного, – в особенно мастерски выполнены атланты, поддерживающие эркер.

– Что вы говорите? Я столько там жил, а их не заметил.

– Неудивительно, ведь вас больше кухня интересовала.

– Какая кухня? – настороженные нотки появились в голосе Полякова.