– Мишка и Тишка, в одежде или без одежды, – лица нашей фирмы, причем надолго, – счел нужным еще раз успокоить старушку Максим.

– Морды фирмы, – поправила счастливая баба Варя, которую всегда смущало выражение «лица фирмы». – Они ж собаки.

– Нет, лица, – не согласился Максим Андреевич. – Есть такое выражение – «лицо фирмы». Давайте, сударыня, придерживаться традиций.

Хорошо, когда у тебя совесть чиста, но плохо, когда столь редкое сочетание никто не ценит.

Чистую совесть Александр мог предъявить хоть сейчас: выложил информацию о личности убитой бегемотоподобному копу как на духу, хотя вполне мог бы поделиться новостью сначала с журналистами. Те, он по себе знал, обожают быть первыми: «Пока полицейские спят, мы работаем за них. Вот что нам стало известно…» Но Александр за годы редакторства получил от правоохранительных органов немало ценной информации для своих статей, и теперь ему не терпелось отдать долг.

А коп, нет чтобы растрогаться до слез, поклониться до земли в знак благодарности, ему ответный эксклюзив предъявил: последняя эсэмэска, отправленная погибшей, подписана его славным именем и является цитатой из его сборника. Тоже, кстати, «сладкая ягодка» для желтой прессы, легко представить реакцию охотников за сенсациями: «Александру Гордееву, повелителю привидений, не привыкать общаться с царством мертвых. Потустороннее послание „мистического“ редактора, адресованное погибшей…»

Не хватало еще, чтобы история дошла до Даши в столь извращенном виде. Даша сейчас в Москве: бегает по своим дизайнерским выставкам, по нему скучает и ни о каких загадочных убийствах и ведать не ведает. Да и партнеры по бизнесу вряд ли запляшут от восторга.

Конечно, в убийстве его пока не подозревают, но игра на опережение окажется нелишней.

Строитель Виталий Артюхов, первый участник его игры на опережение, сидел на мешке с цементом у семиэтажного дома и с аппетитом жевал пиццу.

Александр его сразу узнал по описанию бабы Вари: «Мордатый такой, плечистый, и взгляд, как у теленка». И новостройка отыскалась на удивление быстро, видно, талант у бабы Вари на четкие объяснения: «Светка Миловидова сбежала от внука моей подруги Антонины прямо перед свадьбой, оттого я ее и знаю. Скандал получился – не передать. Виталька так разъярился, что даже сервиз чайный расколотил, который ему родственники к свадьбе приготовили. Так о чем ты меня только что просил? Ах, да! Так вот, если нужен он тебе, внук антониновский, на работу к нему поезжай. Дом его взяли строить на отшибе самом. Как до остановки „Чайная комната“ доедешь, так налево сворачивай и дальше только прямо двигай. Если холм увидишь, а на нем груду кирпичей, значит, правильно приехал. Хотя, может, и построили чего из кирпичей, давненько мы с Антониной ходили смотреть, куда Виталька устроился баклуши бить».

– Как делишки, как детишки? – приветливо поинтересовался строитель у незнакомца. – Хочешь бутерброд? С колбасой!

Он заглянул в лежащий на коленях полиэтиленовый пакет и зашуршал фольгой. Бутерброд представлял собой длинную булку, разрезанную пополам и распухшую от начинки.

– Спасибо, брат, – отказался Александр, решив, что лучше обращаться к Виталию по-свойски. – Только что набил желудок.

– Тачка у тебя классная! – Виталий с удовольствием оглядел новую спортивную машину. – Чего с такой тачкой у нас забыл? Но бригадира все равно нет, а насчет работы только к нему. Денек сегодня спокойный, оконщики парятся, а я на всякий случай на подхвате кукую.

Возле новостройки стояло несколько фургонов, забитых оконными блоками. Первый этаж, уже застекленный, казался чинным и благородным по сравнению с остальными, «щербатыми». В здании мерзко дребезжала дрель.

– Окна – дрянь, – вынес свой вердикт Виталий, – из хорошего материала сделаны, но будто в гараже на коленке, а не на заводском станке. Через раз, считай, брак, я в окнах разбираюсь, сам одно время их вставлял. Застройщику что, – ему лишь бы дешевле смета получилась. А новоселы потом, отвалив такие деньжищи за квартиры, еще и окна меняют за свой счет. Хотя зря они так делают: все, кто в нашу фирму приходили ругаться, окна другие получали взамен, качественные. Любой фирме не с руки конфликтовать с застройщиком, оптовые заказы никто просто так не раздаривает. Кофе будешь?

Строитель призывно подбросил в воздух термос. Его правое плечо украшала татуировка в виде женского силуэта, подписанного – «Настя».

– Никогда не делай татуировку с именами, – поморщился Виталий, заметив заинтересованный взгляд незнакомца. – Баба уйдет, а расспросы останутся. Я эту Настю и не узнаю, если встречу, а девки до сих пор поедом едят, мол, дорога она тебе, раз имя не сведешь. Да я просто боюсь, что шрам останется, если свести.

– Слушай, Виталь, – Александр взял пустой ящик и сел рядом, – я не на работу устраиваться пришел, а тебя повидать. Подруга твоей бабушки, Варвара Пантелеймоновна, обрисовала мне твой словесный портрет и объяснила, как тебя найти.

– Варвара Пантелеймоновна, – захихикал строитель. – Недурственное себе отчество баба Варя заимела. Я и не знал.

– Меня, кстати, Александром Гордеевым зовут.

Виталий казался слегка разочарованным столь обычным звучанием. Ему понравились экзотичные имена, и он был не прочь продолжить веселье.

– Расскажи мне о Светлане Миловидовой, будь другом.

– Вот ты о чем… – задумчиво протянул строитель. Он не выглядел расстроенным. – Слышал я по радио новости, но надеялся, что об однофамилице говорят. К тебе она, что ли, от Глеба ушла? От всех она отчего-то бегала. От меня – к Глебу, от Глеба, выходит, к тебе.