– Ничего не знал я о ней до вчерашнего дня. Но кому-то понадобилось меня подставить, – Александр вкратце обрисовал ситуацию.

– Да мне-то что, хоть бы встречался, – пожал плечами Виталий. – Дело прошлое. Проехала она по мне словно трактором, когда свадьбу сорвала, но я пережил. А сейчас еще лучше девчонку встретил. Светка классная, но слишком ветреная, не больно надежная для жены.

– Адресок, где она жила, не подскажешь?

– Будешь смеяться, – не знаю! Она меня сразу предупредила, что адрес не даст, чтобы Надьку не злить. Подруга ее на постой пустила, но с условием никого туда не приводить. Светка же не местная, жить ей негде, поэтому боялась Надьке не угодить. Сначала, как встречаться начали, я ее на такси домой отправлял, а вскоре она ко мне переехала. У реки они где-то жили, точнее не скажу.

– Подруга точно существует, не выяснял? Может, Светлана жила себе с надоевшим мужем, а тем временем новую кандидатуру подыскивала.

Строитель изумленно уставился на визитера. Видно, подобная мысль ни разу не приходила ему в голову.

– Видел я Надьку перед свадьбой. Унылой она мне показалась, замученной какой-то, может, потому что у нее трое детей. Света ее свидетельницей выбрала, а фирма, которая свадьбу организовывала, всех нас на репетицию согнала и немного подрессировала. Чтоб я еще раз с фирмой какой связался…

Виталий сбросил на землю термос и стал в задумчивости катать его ногой. Потом вытащил сигарету и закурил.

– Ты пойми – денег жалко, что уж тут, но больше стыд гложет перед гостями. Светка ведь смылась прямо перед регистрацией, когда все к свадьбе подготовили. Пошла в парикмахерскую – и с концами. Мы в панике кинулись искать. А парикмахерши руками машут, мол, успокойтесь, все с невестой нормально: сделала она свадебную прическу, а потом приехал за ней на такси парень и укатили они вместе. Описали парня – вроде на Глеба похож. И среди гостей его еще нет, хотя как свидетель мог бы и вовремя появиться. Звоню Глебу – телефон отключен. А гости съезжаются, нарядные, с подарками. Одних иногородних родственников сколько заявилось! Я как вспомню ту толпу – мне и сейчас дурно становится. Все ж оплатили – и тамаду, и фотографа, и ансамбль. Еды наготовили на целый взвод, – лицо строителя нервно передернулось. Он глубоко вздохнул. – Глеб ведь друг мой, вместе с ним мы последнее время вкалывали. Он же видел, что деньги на меня не с неба сыпались, неспроста я кредит на свадьбу взял. Почему он себя на мое место не поставил, ума не приложу.

– Где сейчас Глеб работает, не знаешь?

– Сначала шарился по серьезным стройкам, но не выдюжил. Там ведь сложно – сроки, проверки, нервы… Перекинулся на проекты попроще. Сейчас вроде бы гостиничку строит. Не доезжая до Адлера она находится, там еще на шоссе растяжка дебильная висит «Люблю Сочи и Аллочку очень» – какой-то толстосум в День святого Валентина проплатил да так и не снял. Девка с белыми кудряшками – ничего, кстати, особенного, – на фоне моря. Не проедешь, короче. Я сведения про Глеба от бригадира своего бывшего узнал, когда случайно на улице встретил, а он сплетник еще тот. Но видел я его давненько, с полгода назад, так что, может, данные и устарели. Глеб не из тех людей, кто любит сидеть на месте. Кстати, не думай, что меня судьба Глеба и моей бывшей интересовала, у меня и без них всегда есть чем заняться.

– Они хоть объяснились с тобой потом?

– На следующий день суженая моя позвонила, – Виталий криво усмехнулся, – прощения просила. Клялась, что до последнего не знала, с кем быть хочет, со мной или с Глебом. Я пьяный тогда был, ну и ответил, сам догадываешься как. Представляешь, даже не предполагал, что между ними шашни наклевывались! Ходил, выходит, дурак дураком… А Глеб заявился лично примерно через неделю, тоже винился и уговаривал на работу вернуться. Сказал, что Светка ему позвонила из парикмахерской и сообщила, что любит только его. А поскольку он ее тоже любил, то не удержался. Я ничего ему отвечать не стал, запустил бутылкой – и все.

Виталий поднял с земли увесистый булыжник и, словно пушинку, отбросил далеко в сторону. Надумай он метать на соревнованиях диски – все медали забрал бы.

– Как я мог не замечать, что у них что-то наклевывается? Но не было подозрений – ни в одном глазу!

Александр встал с ящика и протянул Виталию руку.

– Твоя история полицейским точно понравится. Они и не за такой шикарный мотив на столе спляшут. Так что будь с ними поосторожнее, лишнего не говори и держись уверенно.

Море почти успокоилось. Ленивый прибой ничего не значил по сравнению с недавними волнами, поглотившими всю пляжную береговую линию.

Оно за последние дни не раз проделывало такой фокус – побушевав всласть, море проявляло раскаяние и источало миролюбие, чтобы, перехитрив истосковавшихся по купанию отдыхающих и вселив в них надежду, вновь разбить ее вдребезги.

Александр шел по остывшим к вечеру камням, переступая через то, с чем море согласилось расстаться во время волнопредставления. Море не выглядело щедрым: расстаться оно пожелало со всяким вздором – ветками, водорослями, бутылками, пляжными шлепанцами и прочей ерундой. Ни одного самого завалящего золотого слитка, ни одного самого малюсенького сундучка с награбленными пиратами драгоценностями Александр так и не обнаружил, хотя и прошел по камням, как ему показалось, тысячу километров.

Одноэтажное унылое строение находилось совсем близко от воды. Мокрые и облепленные грязью стены свидетельствовали о разгромном для него счете в игре со стихией.

Александр постучал в завешенное газетами оконце, не надеясь на удачу. Вряд ли кто-то захочет сидеть в подтопленном доме.

Однако газеты зашевелились, и в окне показалось обеспокоенное лицо старика. Спустя вечность дверь открылась. Старик или добирался к ней ползком, отрабатывая приемы ведения боевых действий, или, что более вероятно, прятал на всякий случай то, что считал нужным спрятать.