На темно-красном полу в хаотичном порядке стояли черные крохотные столики с черными огромными стульями, а над ними возвышалась, словно паря в воздухе, искривленная черная барная стойка. С ярко-красного потолка свисали в неимоверном количестве черно-красные светильники, не имеющие ни одной прямой линии. Предметы угрожающе множились, отражаясь в трех зеркальных стенах.

– Необычно, правда? – владелец клуба обвел бар счастливым взглядом. – А теперь позвольте удивить вас эксклюзивным коньячком.

– Увы, я на работе, – отказался Петр Петрович. – Дел невпроворот.

– Понял-понял, ухожу, – замахал руками Артур Сергеевич, – пойду поплаваю вместе с рабочими.

Бар был единственным местом в клубе, которое не пострадало от ночного смерча. Все остальные уголки и закоулки развлекательного заведения несли печать свидания с водой из-за давшей течь крыши.

За одним из черных крохотных столиков послушно дожидались встречи охранник и бармен – первые свидетели дела.

Клуб закрылся в половине шестого утра. Охранник, Андрей Алексеевич Колесниченко, плечистый мужчина средних лет с выправкой военного, взял зонт и «вышел на улицу подышать наполненным озоном воздухом», что в переводе на разговорный язык означало покурить. По-прежнему шел сильный дождь, хотя уже и не ливень. Докурив сигарету, охранник собирался запереть дверь, когда заметил, что со стороны строительной площадки к клубу бредет покачивающаяся фигура.

Фигура оказалась чудовищно грязным и насквозь пропитанным водой пареньком. К разбитому лбу незнакомец прижимал увесистый осколок кирпича, пытаясь, по-видимому, таким странным способом унять боль или охладить рану. Раненого охранник никогда прежде не видел, а память на лица у него отменная. Тем более что внешность у юноши запоминающаяся: «Черные кудри и глаза, как блюдца, – я бы точно его запомнил, если бы когда-то встречал», – уверенно заявил Андрей Алексеевич.

Молодой человек дрожал и пытался присесть на крыльцо клуба, но у него не гнулись колени. Несмотря на странное поведение, создавалось впечатление, что он не пьян. Охранник отбросил в сторону зонт, усадил юношу и вызвал по телефону бармена Дениса Щеглова.

Исполнительный бармен, никогда не заставляющий себя ждать, незамедлительно явился с подносом, на котором стояли фужер с коньяком, пустой стакан и запотевшая от холода стеклянная бутылка с минеральной водой.

Незнакомец положил рядом с собой кусок кирпича, взял бутылку и прижал ее ко лбу. Подержал несколько минут, потом поставил обратно на поднос. На бутылке виднелись следы крови.

– Тебя ограбили? – спросил охранник. – Вызвать полицию?

Юноша покачал головой и скривился от боли:

– Я просто упал в какую-то яму.

Не хватало еще, чтобы ветром снесло ограждение у котлована, тут и до судебного иска недалеко, расстроился охранник. Вечером, когда он обходил территорию, ограждение на площадке, где строилось кафе, было на месте.

Молодой человек ссутулился и опустил голову на колени. Охранник дотронулся до его руки. Рука полыхала.

– Тут не полиция нужна, а «Скорая», он весь горит, – сказал охранник бармену.

– «Скорая» ей уже не поможет, – прошептал юноша.

– Кому – ей? – забеспокоился охранник. Если кто-то погиб в их котловане, заведение точно прихлопнут.

– Ей… у фонтана, – с трудом разжимая губы, проскрипел юноша и отключился.

Охранник и бармен вызвали «Скорую помощь» и бросились по лужам к покореженному фонтану, недалеко от которого и обнаружили убитую девушку.

В девушке оба узнали сегодняшнюю посетительницу. В клуб она пришла около полуночи и провела в нем почти всю ночь.

– Под утро ушла, но конкретное время не помню, – сообщил охранник. – Мне показалось странным, что красотка явилась одна, да и потом ее никто не встретил. Я предложил вызвать такси, но девчушка отказалась, сказала, что у нее свидание. Была определенно навеселе, хотя держалась уверенно. Улыбнулась мне и послала воздушный поцелуй.

– В баре блондинка засела капитально, – заявил бармен Денис Щеглов, крепыш лет тридцати с толстой золотой цепью на могучей шее, – заняла свободный столик в углу, у телевизора, там и сидела все время с несчастным видом, иногда только к стойке подходила. «Отчего не веселитесь, не танцуете?» – спросил я ее. А она улыбнулась и кокетливо закатила глаза: «А с кем танцевать? Я одна…» – «Подумаешь, проблема, – успокоил я крошку. – Одной еще лучше танцевать, никто не мешает!». Но она печально так на меня взглянула и ответила: «Кто на свидания приходит, тот пусть и отплясывает». В общем, посетительница как посетительница: потягивала коктейли, музыку слушала. Ничего крамольного, разве что салфетки все на своем столике перевела. Потом расплатилась и ушла, сделав мне шутливый реверанс. Выпила немало, но было видно, что свою меру она знает. По всему чувствовалось, что по жизни блондиночка не зануда.

– Поясните, пожалуйста, про салфетки, – заинтересовался следователь.

– Кольцо у девчушки на руке болталось, очень оригинальное, в виде русалки. Она его как браслет носила, присандалив к серебряной цепочке. Здесь, кстати, все понятно: размер кольца рассчитан на огромного мужика. На палец малышка его надеть не могла, так что нацепила на руку, – не терпелось, видно, похвастаться. Другое дело – тяжелое золотое кольцо на тонкой серебряной цепочке смотрелось, как мамонт на собачьем поводке… Ну а перед тем как уходить собралась, решила русалку припрятать. Салфетки мои для упаковки использовала – кольцо в них завернула в несколько слоев, как кокон. Понятное дело: ночь на дворе, а цацка дорогая.