– Сколько могла, я шла по следу. Потом он исчез. Но я вычислила, в каком направлении мог скрыться злоумышленник….

– Тебе нужно не иконописцем в монастыре работать, а «опером» в Скотланд-Ярде!

– Там нет «оперов»…. Так вот, видимо, я двигалась слишком медленно – таинственный незнакомец успел выйти из дома через разбитое окно в танцевальном зале. Я прошла за ним до самой улицы.

– И сразу отправилась сюда? – С надеждой спросил участковый.

– Нет, я вернулась в дом. Я не могла бросить всё как есть, потому, что боковая дверь оставалась открытой…. Когда я снова поднялась в красную комнату….

– Даниил меня убьет! – Громким шепотом сообщил Толик на ухо Маше.

– ….то увидела, что кровь тщательно вымыли! Это было сделано за тот краткий промежуток времени, что я находилась внизу! На этот раз невидимка исчез через балкон, винтовую лестницу и боковую дверь. Когда я осмотрела все это, я заперла Усадьбу и пришла к тебе. Всё.

– Все? – Задохнулся Толик. Марья страдальчески подняла брови и поспешно погладила его по плечу. – Все? А если бы тебя ударили чем-нибудь сзади? Слили твою кровь в ведро и унесли в неизвестном направлении? А если бы…

– Ты же видишь, я жива и здорова. И теперь ты, как участковый, должен принять меры! В Усадьбе разбито окно на первом этаже, в нее может попасть кто угодно.

– Хорошо. – Сразу успокоился Толик и засунул остаток остывшего пирога в рот, закончил с набитым ртом. – Я пошлю Макара, своего помощника, он проверит дом и примет меры. А вы обе – сидите под замком!

Глафира и Маша одновременно кивнули.

– У меня через десять дней свадьба! Хотелось бы избежать эксцессов с летальными исходами!

В ответ он получил еще два кивка.

– Ээ-хх! Мне б еще этот день простоять, да ночь продержаться! – Произнеся эту таинственную фразу, Толик махнул рукой, сел в машину и с озабоченным лицом выехал со двора.

– Что он имел в виду? – спросила Глаша у подруги, когда шум машины утих за поворотом.

– Не знаю! – С нажимом ответила Маша и подняла вверх указательный палец с длинным, крашеным в белый лак ногтем. – Но он сегодня – очень странный!

Подруги обменялись долгими глубокомысленными взглядами. И тут Маша всплеснула руками:

– А где альбом? Ты его взяла?

Глаша ахнула и округлила глаза:

– Забыла!

– И что мы будем делать?

– Не переживай, что-нибудь придумаем!

В это самое мгновение из-за поворота послышался натруженный рев автомобиля, и во двор задним ходом вкатилась полицейская машина. Подняв столб пыли и дыма, остановилась на том самом месте, с которого тронулась минуту назад. Из раскрытого окна повелительно вытянулась рука Толика ладонью вверх:

– Ключи!

Глаша тяжело вздохнула, виновато поглядела на Машу и вытащила из кармана связку. Положила на широкую ладонь.

– Уух! Не можете без приключений! – Толик погрозил остолбеневшим дамам пальцем, надавил на газ и быстро уехал.

– Мы что-нибудь обязательно придумаем! – проводив его взглядом, повторила Глафира. И добавила. – Ближе к ночи!

– Конечно! – легкомысленно согласилась Маша и тут же потянула подругу в дом. – Идем, Глашенька! Мне сегодня утром платье привезли!

– Что же ты молчала? – Глаша улыбнулась. – Очень хочется посмотреть!

– Я не могла при Толике сказать, ты же его знаешь! Тут же засунул бы в шкаф свой любопытный нос!

– Верно – верно! – воскликнула Глаша. – Про его любопытный нос я и забыла!

Они влетели в спальню, распахнули дверцы огромного шифоньера:

– Ах!

Простое, длинное платье жемчужно-серого цвета в стиле «королевский Ампир» занимало половину внутреннего пространства. Лиф был отделан россыпью небольших сверкающих камней. Прозрачная короткая накидка с капюшоном была старательно подобрана в тон к платью.

– Ты будешь самой красивой невестой в Скучном! – уверенно сказала Глаша. – А где костюм жениха?

Марья обиженно фыркнула и возмущенно села на необъятную кровать:

– Он ни в какую не соглашается снимать китель!

– Что?

– Ты не ослышалась! Он сказал, что наденет парадную форму, и «так уж и быть» – вставит в петлицу цветок!

– Но….

– Это не обсуждается, ибо «не человек для свадьбы, а свадьба для человека»!

Глафира присела рядом с подругой и погладила ее по руке:

– Зато, он стр-р-рашно положительный!

– Во всех отношениях! – Вздохнула Маша и улыбнулась. – И, надо признать, форма ему очень идет.